Яростное влечение

— И следи за руками. Постарайся не держать свои тонкие слабые пальцы на виду. — Он повернулся к зеркалу и поправил галстук. — Идиот! — сказал он своему отражению.

Бесс улыбнулась:

— Все?

— Ставь помалу — и потеряешь мало, — нравоучительно заметил Вуд. — Сколько у тебя денег? Не волнуйся, я не собираюсь тебя грабить.

— Пятьсот долларов.

У Бена стали круглые глаза.

— У меня щедрый отец, и я не потратила ни цента с тех пор, как прибыла в Саратогу, — пояснила Бесс.

— И ты носишь их с собой?

— А для чего у женщин корсет? — усмехнулась она. Но к этому времени ее атласный кошелек уже покоился в кармане брюк, и она извлекла его оттуда.

— Мой Бог! — воздел руки к Небесам актер. — Ты не можешь идти с дамским кошельком! Хорошо, что я заметил. Положи часть денег во внутренний карман пиджака, а остальные спрячь за корсет.

— Ты умница, а я чувствую себя бестолочью.

— Так и есть... Пошли! Еще кое-что обсудим по дороге.

Они вышли из здания «Конгресс-холла». Бесс была чрезвычайно горда собой. Даже отец не узнал бы свою дочь в этом наряде и гриме.

— Бенджамин, сделай мне еще одно одолжение: расскажи правила игры в покер.

— О, не беспокойся о правилах, дорогая! Прежде чем включиться в игру, постой возле стола, наблюдая, — только и всего. Большинство покерных игр крайне просты, и ты все поймешь на месте.

Бесс с благодарностью взглянула на него и бодро произнесла:

— Да, я все пойму, особенно если ты для подстраховки будешь рядом.

Он стал бледным как мрамор.

— Нет! Ты Эбрахэм, и больше я о тебе ничего не знаю.

— Но мы же договорились! — запротестовала она. — Я — твой брат, Эбрахэм Вуд из Чи... из Нью-Йорка.

Он в отчаянии покачал головой.

Бесс засмеялась:

— Не нервничай! Это будет только забавно, и ничего больше. Обещаю тебе! Даже если я продержусь не больше нескольких минут.

Он пристально взглянул на нее.

— Не улыбайся!

— Почему? — удивилась она.

— По улыбке и смеху легче всего узнать человека.

Они шли по Конгресс-стрит к клубу, и оба старались уверить себя в собственном бесстрашии.

15

Бенджамин Вуд и его брат Эбрахэм прошли в одну из игровых комнат. Не ободрив своего брата даже взглядом, Бенджамин оставил его за рулеточным столом. Эбрахэм Вуд, он же Элизабет Харт, растерянно стоял посреди комнаты, краешком глаза наблюдая за Джоном Моррисэем.

В переполненной комнате было до странности тихо. Стараясь держаться спиной к владельцу клуба, Бесс двинулась к столу, где играли в карты. Она оглядела четырех игроков и ведущего и пристроилась чуть позади них, стараясь уяснить суть игры в фараон. Ей показалось, что научиться очень просто...

— Вы еще никогда не играли? — раздался низкий голос над ее ухом. Вздрогнув от неожиданности, Бесс обернулась и увидела Моррисэя. Она напомнила себе, что не должна улыбаться.

— Нет, никогда. — Ее голос звучал высоковато, усы щекотались, и она боролась с желанием снять с носа пенсне. — Фараон не моя игра, — добавила она, придавая себе высокомерный вид.

— Простите, я не знаю вас, — пророкотал «Старая Головешка».

— Вуд. Эбрахэм Вуд.

— Джон Моррисэй, — представился он, протягивая руку.

Бесс осторожно взяла ее своей маленькой, вполовину меньше его, рукой; ногти еще блестели после тщательной обработки, и она постаралась побыстрее освободить руку.

— И что же, — продолжал Моррисэй, — вы сегодня не хотите играть?

Бесс откашлялась, боясь, что усы отвалятся и упадут на сверкающие черные туфли Моррисэя.

— Безусловно, сыграю сегодня, но пока я ищу компанию Прэнтисов.

На самом деле, подумала она, ищет она дюжину железнодорожных воротил, которые удалились от посторонних глаз в частные комнаты наверху. Бесс догадывалась, что Прэнтисов надо искать именно там, где расположились воротилы.

Черные глаза Моррисэя сузились; он изучал незнакомца, теребя свою черную бороду.

Бесс позволила слабой улыбке появиться на лице. Она всегда улыбалась, когда готовила проказу.

— Вильям Прэнтис-младший просил меня отыскать его, когда я буду в городе.

— Он ожидает вас здесь?

— Надеюсь. Я послал ему записку сегодня днем.

Глаза «Старой Головешки» все еще были подозрительно сужены. Он сложил руки на массивной груди.

— Эбрахэм Вуд, вы сказали? — уточнил он. — Я пошлю одного из моих людей найти мистера Прэнтиса.

Сердце у нее упало, но она уверенно кивнула.

Моррисэй направился к дверям, но тут, к радости Бесс, его остановила группа гостей. Бесс незаметно прошмыгнула мимо них.

Гости советовались о чем-то с Моррисэем. Он, слушая и кивая им, разжигал сигару, хмуря тяжелые брови. Молодой человек с пушистыми усами был моментально забыт, как поняла Бесс, оглянувшись на них с нижних ступенек лестницы.

Усы невыносимо щекотались, руки непроизвольно тянулись подобрать несуществующие юбки. Бесс готова была рассмеяться, но тут, еще раз оглянувшись, увидела, что Моррисэй тоже направляется к лестнице. Опасность заставила ее внутренне собраться.

Возле частных игровых комнат стояли стражи порядка. Сердце у Бесс бешено забилось. Моррисэй шел следом за ней и в любой момент мог выкинуть ее вон. Возможно, он даже узнал фиалковые глаза за пенсне.

Она остановилась возле охранника:

— Простите, это ведь комната Прэнтисов?