Ясновидец Пятаков

– А как я узнаю, что ты не обманул меня? – Она задумчиво улыбалась.

– Слово разведчика тебя устроит? – уже серьёзнее спросил Петя и добавил лениво: – Ну хочешь, военный билет покажу?

Даже сейчас Петя не перегибал и не переходил на жаргонные словечки типа «военник». Хотя билет у него тоже имелся. Потёртый и состаренный, с молодой Петиной фотокарточкой и расплывчатой фиолетовой печатью.

– Не надо билета. – Она тоже слегка посерьёзнела. – Ведь джентльменам верят на слово?

– Однажды ночью в горах не нашлось ровного места, чтобы ночевать. Одни склоны. И нам пришлось лечь в спальниках прямо на кладбище, посреди могильных камней. Только там можно было уснуть и не укатиться вниз. Оно маленькое такое, кладбище, камней девять где-то, и под каким-то деревом, даже не знаю каким. Осень была, листья облетели. И темно, один фонарик с красным стёклышком, чтобы не демаскироваться. Ну как, правда?

– Правда! – сказала она с шутливым вызовом.

– Ну и каким будет твоё желание? – На Петином лице промелькнуло мнимое огорчение.

– Расскажи ещё одну, – предложила она, – условия те же.

Петя сделал вид, что задумался:

– В одной деревне, мы знали от доносчика, отсиживался некий… абрек. Мы его ночью взяли тихо, утащили в лес, и командир наш, Шаман, его допрашивал. С пристрастием. А потом велел мне его ликвидировать. Молча чтоб, без шума. А?

– Как это «без шума»?

– Ну, штык-ножом…

– И ты ликвидировал? – спросила она испуганно.

– Угадай!

– Это слишком ужасно, чтобы быть правдой, но да, правда! – пробормотала она.

– Нет, не пугайся, – усмехнулся Петя, – мы его с собой утащили и сдали на «фильтр», ну, в комендатуру. Ты проиграла, и поэтому должна сдержать слово.

– И каково твоё желание? – Казалось, она облегчённо вздохнула.

– Побудь со мной до утра?

Петя остался весьма доволен своей выдумкой. Дама была горяча и податлива. Утром в постели она, сидя у Пети на спине в его же майке-тельняшке и разминая Петины крупные плечи, спросила, почему у него на теле нет ни одной татуировочки со службы, ни черепа с костями и в берете, ни какой-нибудь надписи типа «ГРУ СПЕЦНАЗ – никто кроме нас», какие она видела у подвыпивших десантников 2 августа. Ни даже группы крови? Не задумываясь, Петя ответил, что подписывал бумагу о неразглашении военной и государственной тайны, да и вообще тату – это моветон. А группа крови у него вторая положительная, выбита на «собачьей бирке», то есть на солдатском жетоне, вместе с личным номером, хочешь, покажу? Гостью удовлетворил этот ответ, она стала ещё нежнее и ласковее, и Пете подумалось, что басни его действуют. Однако после этого случая он приобрёл штык-нож, да и жетон заказал у гравировщика.

Помимо физической подготовки, важна была и крепость духа. Чтобы её добиться, нужно чётко определить цель. Ну да, не больше и не меньше как цель своего существования. Петя с юности смутно ощущал необходимость целеполагания, но только во время работы над диссертацией ему стало казаться, что он видит образ себя такого, каким хочет стать в будущем. Причём не только внешне – спокойного, уверенного и крепко стоящего на ногах мужчины с задумчивым прищуром светлых глаз и хемингуэевской бородкой, скрывающей его детский и немного вялый подбородок, но и ведущего определённый образ жизни, совершающего осознанные поступки.

Он долго не мог облечь в плоть этот образ, дать ему имя. К чему стремится любой человек, чего желает более всего? И деньги, и слава, и положение в обществе – не главное. Петя чувствовал спиной, что это лишь следствие чего-то более важного. Того, без чего слава и деньги – досужая болтовня и резаные бумажки. Без чего положение в обществе – пошлый снобизм. Без чего нет сатисфакции и счастья. Со временем на кафедре он стал ведущим преподавателем, студенты уважали и побаивались его, большого, хмурого, умного и бородатого. Деканат не вмешивался в процесс его общения с ними, даже ректор, ценя Петю, закрывал глаза на некоторые его лекционные вольности в разговорах о демократии, власти и свободе…

И однажды до него дошло – свобода! Вот этот образ. Полная независимость. Спокойствие, уверенность и мужество. Как просто всё оказалось! Свобода – это всё! Возможность поступать, как тебе нужно. Мечта диссидентов, подростков и зеков. Лозунг истинной демократии, последний возглас страшным способом казнимого героя. Даже бог, если он есть, не может отнять у человека свободу, не говоря уж о царе или палаче.

Достичь настоящей свободы – значит испытать ощущение полёта и неограниченного выбора в мечтах, делах и поступках, это ли не соблазнительно? Возникает вопрос: а какая она, настоящая? Энгельс с осознанной необходимостью казался Пете хотя и в чём-то верным, но скучным и устаревшим, впрочем, так же, как и Кант со своей свободой, ограниченной нравственным законом и французской Декларацией прав человека и гражданина. Зато древние Платон и Аристотель для Пети ничуть не потускнели. Свобода в выборе судьбы, свобода от деспотизма, свобода противостоять бедствиям человеческой жизни – достойнейшая цель существования мыслителя.