Iassa

– А теперь загляните глубже, Наталья Владимировна. Число детей растёт, мы знаем статистику. А число излечений?

– Это хорошее продвижение услуг этого центра, как я сразу не догадалась.

– Именно. Обычный рекламный трюк. Мы ведь живём при капитализме. Нужно создать запрос. И предложить услугу. Да, я вспомнила книгу одну… Психолог написала, что она в какой-то момент почти с ужасом (ну, или изумлением) поняла, что она сама просит Вселенную, чтобы к ней приходили люди с проблемами. Но всё гораздо прозаичнее. Нужно обозначить проблему, а потом предложить услуги по её решению. Как везде.

– Хорошо, я согласна, что родители цепляются за любую соломинку. Когда поставлен диагноз. Вы что, предполагаете, что такой запрос создаётся искусственно?

– Я этого не утверждаю. Очень мало фактов. Ясно одно, что с детьми проводятся какие-то эксперименты, которые и могут вызвать реакцию, очень похожую на признаки аутизма.

– Это уж совсем конспирологически звучит. Зачем, зачем, кроме денег, должна быть ещё причина, зачем ей это всё нужно.

– Моё предположение, что нужен материал для докторской диссертации. Но я не исключаю, что в голове этого человека есть другие, не очень понятные нам мотивы. Смотрите. Она хотела быть учителем пророком, шаманом. Она всё время этому обучается. Она всё время совершенствуется в этом вопросе. Практически, она как тот питон внушает всем окружающим, что она это может. Дипломы, сертификаты, царский вид. У неё все схвачено, она убедила в этом всех окружающих.

Глава 7

Наутро Алёне позвонила Марина, вернее, ближе к обеду. Алёна передала мне трубку.

– Наталья Владимировна, у меня такие новости. Вы вчера с Лилией Андреевной разговаривали, а сегодня она Анну Васильевну к себе вызвала. В общем, когда зашла к Лилии Андреевне, она мне показалась какой-то не очень… Ну, как будто ночь не спала. Я её спрашиваю, что, мол, случилось. Она так отмахивается, говорит, нужно что-то делать с Пашковой, вот даже не знаю, с чего с ней разговор начать. Мол, позовите ей сами, пусть занятие закончит и подойдёт. Ну, я поняла, что это с Вашим визитом связано. Думаю, что сделать-то такое, чтобы узнать, о чём они говорили. Там в кабинете на самом деле есть камеры слежения, но они обычно отключены. Я подумала, это уж слишком тогда будет. Поэтому, пока до Пашковой шла, придумала подложить просто телефон, включить запись. В общем, я потом с Пашковой вместе пошла, воду прихватила типа, спросить, нужно ли чего, и рядом с фикусом телефончик подложила. Так что запись их разговора у меня есть.

– Марина, спасибо, я удивлена твоей расторопности.

– Дело в том, что я тоже немного начала наблюдать за этой историей. И потом, детки у нас ходят разные, но, если мы их знаем, а они выходят какие-то не такие, это заметно. В общем, там она была недолго, потом ко мне подошла и стала рыться в документах Машеньки. В общем, она все телефоны и адреса взяла. Так что, ждите. Но, когда она вышла от Лилии Андреевны, я заметила, что у неё шея так покраснела. Вроде бы обычно говорила со мной, но голос слегка дрожал.

– Ты настоящий детектив, Марина, держи меня в курсе событий, если что-то узнаешь о передвижениях этой дамочки, тоже мне сообщай.

История начала раскручиваться. Я зашла в свою почту и скачала файл. Сначала шли пустые разговоры слишком заботливой секретарши со своей начальницей. Потом запись стала немного тише, пришлось подключить колонки, оно и понятно, микрофон был далеко.

– Анна Васильевна, у меня к Вам очень серьёзный разговор.

– Лилечка, что-то случилось? – в голосе Пашковой-Галицкой прозвучало столько заботы и материнского внимания.

– Анна Васильевна, я понимаю, что мы с Вами давно работаем. В конце концов, Вы мой наставник в профессии были всегда. Но понимаете… Сегодня ко мне приходила бабушка той девочки, Маши.

– И? – в голосе стали слышны железные нотки.

– В общем, она настаивает – Маша абсолютно без отклонений. Её смотрел психиатр.

– Лилечка, я понимаю, что очень трудно с этим смириться. На самом деле, я не знаю, что ты там ей сказала…

– Аутизм.

– На самом деле, не совсем. Там у нее бывают галлюцинации. Это похоже либо на бредовое расстройство, либо даже на шизотипическое. И вот эта замкнутость и отстранённость, которая похожа на аутизм, она может быть и при шизофрении.

– Но бабушка этой девочки утверждает, что нет никаких психических расстройств. Вы понимаете, она мне, по сути, намекала, что все эти симптомы возникают только после того, как девочка позанимается с Вами. Что Вы там делаете, я же не знаю.

– Лилечка, не забывайся. Ты прекрасно знаешь, что я получила грант на написание докторской диссертации, и как раз эти отклонения, про которые мы говорим, мне нужны для…

– Для чего?

– Своего рода, это эксперимент.

– Понятно. Но дело в том, что в нашем центре мы не проводим экспериментов, у нас просто развивающие занятия.