Явление Ктулху

Взобравшись на платформу, они подхватили превращённых в золотые статуи людей и потащили к выходу. Фигуры оказались тяжёлыми — каждую, с заметным усилием, тащили три человека,— но всё же не золотыми. Этого следовало ожидать, но поразило меня другое. Теперь я отчётливо видел, что фигуры покрыты прочной пленкой золотистого металла, изобилующей золотыми наростами, родинками и бородавками. Так и должно быть — гладкая поверхность получилось на той стороне, где плёнка прикасалась к телу, но здравое рассуждение это ничуть не утешало — бородавчатые фигуры производили жуткое впечатление. К тому же я был уверен, что это только начало. Статуи эти нужны господину Мамелюкину, чтобы призвать Великих Старцев и побудить их отомстить за гибель его родных…

—▫Саня, хватит щёлкать клювом!▫— прошипела Лика, как только нёсшие статуи охранники скрылись за высокими дверями.— Быстренько развяжи меня, а то руки совсем отвалятся!

У меня самого руки одеревенели и тело под подсыхающей, поблёскивающей золотистой пыльцой одеждой невыносимо чесалось. Но прежде чем начать растирать онемевшие запястья, я вырвал изо рта проклятую, мокрую от слюны грушу, испытав при этом величайшее облегчение. Челюсти болели, изо рта сочились окрашенные кровью слюни — что-то эти гады мне своим кляпом ободрали. От омерзительного вкуса резины подташнивало, но я всё же заставил себя взяться за верёвки, привязывавшие Лику к стулу.

Пальцы были непослушными, их покалывала тысяча невидимых иголочек, и с первым узлом я возился непозволительно долго. Однако, как говорится, терпение и труд всё перетрут. Я справился с ним и взялся за верёвки, которыми были связаны Ликины руки.

—▫Долго ты ещё валандаться будешь?▫— поинтересовалась она свистящим шёпотом и, не дождавшись ответа, сменила тему: — Почему грибники умерли, даже не дёрнувшись? Почему не пускали пузырей и не бились в агонии? Так ведь не бывает, правда?

—▫Полагаю, они в некотором роде не умерли. Они, как Ктулху, который, будучи мёртв, продолжает видеть сны,— пропыхтел я, делая последнее усилие распустить тугой узел.

—▫Что за бред? Кто такой Кулху? Или Хулху?

—▫Ктулху,— поправил я, сделав из Ликиных оговорок вывод, что Лавкрафта она не читала. Естественно, она вообще не большая любительница читать, особенно подобного рода заумь.— Готово. Растирай руки, чеши сколько вздумается нос и все остальные части тела.

—▫Предпочла бы бежать отсюда сломя голову,— сиплым от боли голосом сказала Лика, принимаясь тем не менее массировать запястья.

А я начал самозабвенно чесаться. О, какое наслаждение почесать там, где чешется! Только сломав ногу, человек начинает чувствовать, как здорово ходить на двух, а сломав руку — понимает, какого великолепного инструмента лишился…

—▫Ну хорошо,— сказала Лика, после того как мы размяли затекшие члены,— участи грибников мы избежали. Теперь самое время подумать, как отсюда улизнуть. Ты у нас креативщик, тебе и карты в руки.

—▫С такими картами только шулер играть способен,— проворчал я.— Мы находимся на первом этаже, значит, надо открыть в коридоре выходящее на улицу окно и прыгать.

—▫А охранник у ворот?

—▫Я не волшебник. И проблемы предпочитаю решать по мере их возникновения. Пошли, ничего хорошего мы здесь всё равно не высидим.

—▫Погоди, я только фотик возьму. Да и остальное бросать жалко…

—▫Хочешь попасться, можешь все аксессуары на себя навьючить,— подавляя нахлынувшее раздражение, сказал я.— Но меня от таскания твоего барахла уволь. Не тот случай, чтобы за цацки цепляться.

—▫Для тебя это, может, и цацки, а для меня — инструменты, которыми я на жизнь зарабатываю!▫— вызывающе заявила Лика. И всёе же, прихватив свой драгоценный, супернаворочный «Хассельблад», она оставила баул со складными штативами, лампы и остальное оборудование у подножия платформы, справедливо рассудив, что были бы кости, а мясо нарастёт.

Коридор, в который мы вышли, не имел окон, и мы не могли сориентироваться, в какой части особняка находимся. Единственное, что я мог вспомнить,— когда мы шли сюда, двери зала были справа. Следовательно, нам надо идти налево.

Пройдя коридор, мы ещё раз свернули налево и уткнулись в лестницу. Пошли направо и, пройдя мимо нескольких тупиковых ответвлений, заканчивавшихся дверями, выбрались наконец в коридор с окнами. Вот только выходили они не на улицу, а в замкнутый внутренний двор особняка.

—▫Слушай, Саня. А ведь окна, выходящие на улицу, были забраны решётками,— вспомнила Лика.

Решёток я, честно говоря, не вспомнил, даже когда она о них сказала. Но если Лика говорит, что решётки были, значит, так оно и есть,— зрительная память у неё идеальная, в этом я не раз убеждался. Спросишь, кто в какой костюм был на такой-то выставке одет — закроет глаза и ответит. Я специально проверял по фотографиям — попадала она процентов на восемьдесят. А меня лучше убейте, но не спрашивайте, зря только мучиться буду.

—▫Значит, надо искать двери на улицу. Не один же тут парадный вход-выход.