Языческий лорд

Утред, мой сын, подошел к плоскому камню и провел рукой по гладкой, как стол, поверхности.

– Мне хотелось бы узнать будущее, – задумчиво промолвил он.

– В Уэссексе есть колдунья, – пробормотал Финан. – Люди говорят, она вещает правду.

– Женщина из Кеодра? – уточнил я.

– Именно.

– Но она же язычница, – с упреком бросил сын.

– Не будь придурком, – фыркнул я. – Думаешь, боги говорят только с христианами?

– Но колдунья… – начал было он.

– Некоторые лучше других понимают волю богов. Эльфаделль была одной из таких. Ведунья говорила здесь с ними, они использовали ее. И да, она была и есть язычница, но это не значит, что ей не дано видеть дальше прочих из нас.

– Так что она провидела? – спросил сын. – Что рассказала о твоем будущем?

– Что я нарожу глупцов, которые будут задавать глупые вопросы.

– Выходит, ей и впрямь открыто будущее! – воскликнул Утред и рассмеялся. Финан и Мереваль расхохотались тоже.

– Эльфаделль сказала, что будет великая битва и погибнут семь королей, – глухо проронил я. – Говорю же, чушь.

– В Британии нет семи королей, – согласился сын.

– Есть, – возразил Мереваль. – У шотландцев по меньшей мере трое, и одному Богу ведомо, сколько найдется в Уэльсе тех, которые величают себя королями. Потом есть еще ирландские короли.

– Битва, которая соберет всех их? – Финан хмыкнул. – Такого нам нельзя пропустить!

Ролло и его спутники вернулись ближе к вечеру, с хлебом и чечевицей. Дождь поутих, и разведчики застали нас в лесу, где мы развели костер и пытались просушить одежду.

– Женщины там нет, – доложил Ролло, имея в виду жену Кнута.

– Тогда кто есть?

– Человек тридцать-сорок, – пренебрежительно бросил он. – По большей части слишком старые для войны и дворецкий Кнута. Я сказал ему то, что ты велел.

– Он тебе поверил?

– Был впечатлен!

Я знал, что народ внутри обнесенного частоколом Буккестана сочтет любопытным, даже подозрительным мое решение не въезжать в город, но остаться снаружи, поэтому велел Ролло передать, что я поклялся проходить мимо всех городских стен, пока не осажу какую-нибудь крепость саксов.

– Я сообщил, что ты Вульф Ранулфсон из Хайтабу, – продолжил Ролло. – Дворецкий сказал, что Кнут будет рад нам.

– Но где его искать?

– Он посоветовал идти до Сестера, а потом, если нет кораблей, просто скакать на юг.

– На юг – и все?

– Это точные его слова.

Юг мог означать и Мерсию, и Уэссекс, но чутье, этот голос богов, которому мы так часто не доверяем, подсказывал мне, что речь о Мерсии. Кнут и Зигурд напали на Уэссекс десять лет назад и не достигли ничего. Они высадили войска на берегах Уиска, прошли две мили до Эксанкестера и обломали зубы о стены этого бурга. А Уэссекс полон таких бургов – укрепленных городов, которые возвел Альфред и где местное население укрывалось, пока даны бессильно рыскали по окрестностям. В Мерсии бурги тоже имелись, но в меньшем количестве, а мерсийская армия, которой полагалось нападать на осаждающих бург данов, находилась за много миль в Восточной Англии.

– Тогда воспользуемся его советом, – решил я. – Мы едем в Сестер.

– А почему не сразу на юг? – поинтересовался Мереваль.

Я понимал, к чему он клонит. Поехав на юг, мы доберемся до Мерсии быстрее, чем следуя вдоль западного побережья Британии. Да и приехав в Сестер, мы окажемся на самом краю Мерсии, в стране, уже заселенной данами. Меревалю хотелось поскорее вернуться на родину, выяснить, что там творится, и, возможно, присоединиться со своими людьми к силам Этельреда. А тот разозлится, что Мереваль сопровождал меня, и беспокойство подтачивало мерсийца.

– Ты ничего не выиграешь, если пойдешь на юг сейчас, – пояснил я.

– Мы сбережем время.

– Я не хочу сберегать время. Я хочу его выиграть. Хочу, чтобы Эдуард Уэссекский и Этельред объединили силы.

– Тогда давай направимся в Восточную Англию, – не очень убежденно предложил Мереваль.

– Кнуту того и надо, чтобы Этельред торчал в Восточной Англии, – убеждал я. – Так зачем делать то, что хочется Кнуту? Он желает, чтобы Этельред пришел к нему, а сам станет поджидать его на холме или на берегу реки, и Этельреду придется идти в бой, взбираясь наверх или переправляясь через глубокую воду. И к концу дня Этельред будет мертв, а Кнут выварит из его черепа кубок. К этому ты стремишься?

– Господин! – возмутился Мереваль.

– Мы должны заставить Кнута делать то, что хотим мы, – продолжил я. – Поэтому наш путь лежит в Сестер.

И мы поскакали в Сестер. Местность была странно пустынной. Крестьяне собирали жатву в полях, коровы бродили по пастбищам, встречались пастухи и лесорубы, но воины исчезли. Никто не охотился с соколами, никто не упражнялся в выездке или построении «стены щитов» – все, кто носил оружие, ушли на юг. Дома остались под защитой стариков и увечных. Нас должны были остановить раз сто за время путешествия, но по этим дорогам прошли бесчисленные отряды, и народ счел нас еще одной шайкой, уповающей на щедрость ярла Кнута.