Язык чар

Гвен склонилась над ним.

– Брайан? Мистер Диксон?

Брайан поднял голову. По щекам текли слезы.

– Матерь Божья, что же я наделал…

– Все в порядке. – Гвен неловко потрепала его по плечу. – Идите домой и поспите. Утром вы будете чувствовать себя лучше.

Брайан заморгал.

– Мне же полагается быть на работе. Я ушел из офиса и никому не сказал, куда иду.

– Оно, возможно, и к лучшему, – проворчал Кэм, за что удостоился от Гвен укоризненного взгляда – ты совсем не помогаешь

.

– Мэрилин. Господи. Она же меня убьет. – Брайан вытащил из кармана платок и шумно высморкался.

– Пейте как можно больше воды, – посоветовала Гвен.

– Поможет? – Бедняга с трудом поднялся.

– От обезвоживания, – ответила она и, выпрямившись, протянула руку. Брайан машинально протянул свою. – Вот теперь вы в порядке. Всего хорошего.

– Но что я скажу Мэрилин? – взвыл Брайан.

– Скажи, что у тебя случился нервный срыв, но тебя вылечили долькой лимона, – порекомендовал Кэм. – Или, если ты действительно любишь жену и хочешь помириться, скажи, что вел себя как последний дурак, что сожалеешь и пойдешь к семейному консультанту. Если не получится, попробуй свои силы в стихосложении.

Гвен посмотрела на Кэма.

– У тебя это хорошо получается.

Он натянуто улыбнулся.

– Такая уж меня работа. К несчастью.

– Ладно. – Гвен протянула ему руку. – Спасибо за помощь. – Рука у него была теплая, и от прикосновения по нервным окончаниям как будто пробежал электрический разряд. Плохая идея.

– Всегда готов. – Кэм улыбнулся чуточку раскованнее, и время как будто задержалось над их руками. В какой-то момент Гвен даже поверила, что между ними восстановилась прежняя связь.

– Так что? – Брайан откашлялся. – Это все? А у тебя нет больше этих лимонных штучек?

– Можете сделать сами, – рассеянно сказала Гвен и вдруг поняла, что стоит перед Кэмом жалкая, мокрая, с прибитыми дождем волосами.

Она отпустила его руку, а потом подождала, пока он уйдет. Тот голосок, прятавшийся где-то в затылке, сказал ей, что для него важно уйти первым. И он действительно ушел, криво улыбнувшись напоследок.

Глава 9

Я думала, что буду счастлива снова впустить Глорию в свою жизнь, но когда смотрю на нее сейчас, то вижу брызжущую желчью шестнадцатилетнюю девчонку, которая ушла, не оглянувшись. Я знаю, что должна быть выше этого, должна быть достойной матерью, великодушной и спокойной. Должна, но не могу. Сказать по правде, материнский инстинкт у меня развит слабо. Хотя материнство изменило Глорию. Она все переделывает, отказывается признавать то, что ей не нравится, устраивает мир под себя. Она – та, кто режет пирог. Все, что проходит через нее, на выходе имеет форму сердечка и пахнет корицей. Закончиться хорошо это не может.

Гвен задумалась. Попыталась сопоставить это представление о Глории с реальной женщиной, которую знала. Из Пендлфорда Глория – бросив Айрис – уехала девчонкой. Да еще и беременной. Испуганной и сердитой. Гвен даже испытала короткий приступ симпатии к матери. Чувство родства.

Устало вздохнув, она набрала номер матери. Самая эгоистичная женщина из всех, кого знала Гвен, перебазировалась на ферму в Австралию, где обзавелась тремя сотнями голов скота и новым мужем, на двадцать лет моложе нее. Должно быть, к ней пришла наконец настоящая любовь.

– Глория?

– Дорогуша! Так рада тебя слушать, но мы сейчас по уши заняты телятами. Можно тебе перезвонить?

Гвен по опыту знала, что шансы дождаться от матери ответного звонка минимальны.

– Две минуты.

– Этого мало. Мы же сто лет не разговаривали. Когда собираешься приехать? Погода здесь – мечта, я ведь тебе говорила, да?

– Да, говорила. – Гвен посмотрела на замерзшее окно. – У меня новости. Не знаю, слышала ли ты. Я думала, что слышала, а потом поняла, что может быть и нет…

– Знаю, дорогуша, с деньгами туго, и я рада бы помочь, но сейчас и у нас с этим сложно. Но можно найти отличные варианты. Есть рейс меньше трех сотен. Придется, правда, задержаться на три дня в Куала-Лумпуре…

– Айрис умерла. Скончалась.

Тишина. Гвен даже показалось, что она слышит потрескивание, с которым молчание матери облетало мир. Пришлось самой заполнить тишину.

– Она оставила мне свой дом. – Как пластырь сорвала.

– И что хочет взамен? – моментально отреагировала Глория.

– Ничего. – Гвен хотела добавить: она же умерла, но сдержалась, чтобы не выставить себя грубиянкой.

– На нее не похоже. Держись от него подальше, ладно? Любопытство сгубило кошку.