Читаем Язык кино. Как понимать кино и получать удовольствие от просмотра полностью

Фрэнсис Форд Коппола (род. 07.04.1939) – американский режиссер, продюсер, сценарист, видный представитель так называемого «Нового Голливуда», периода в 1970-х гг., во время которого крупные студии стали делать ставку на молодых смелых режиссеров, выросших на европейском кино. Находился на пике славы в 1970-х гг., сняв подряд фильмы «Крестный отец» (1972), «Разговор» (1974), «Крестный отец 2» (1974) и «Апокалипсис сегодня» (1979), за которые получил в совокупности 4 премии «Оскар» и две «Золотые пальмовые ветви» Каннского кинофестиваля. Поздние фильмы Копполы уже не имели подобного успеха. Сегодня совмещает съемки кино с виноделием. Коппола является патриархом одной из самых талантливых кинематографичных семей США: отец Кармайн – кинокомпозитор; жена Элеанор и дочь София – режиссеры; сестра Талия, племянники Николас Кейдж и Джейсон Шварцман – актеры, сын Роман – сценарист и продюсер.

Квентин Тарантино (род. 27.03.1963) – американский режиссер, сценарист, продюсер, актер. Крупнейший представитель постмодернистского кинематографа. Большой знаток мирового кино, Тарантино наполняет свои фильмы огромным количеством скрытых и явных (порой почти на грани плагиата) цитат из работ других режиссеров. Его ранние фильмы известны своей сложной повествовательной структурой («Бешеные псы», 1992; «Криминальное чтиво», 1994), поздние – едким полемическим взглядом на историю США («Бесславные ублюдки», 2009; «Джанго освобожденный», 2012; «Омерзительная восьмерка», 2015). Один из самых исследуемых режиссеров мирового кинематографа.

Композиция

У каждого фильма, начиная с двадцатисекундных рекламных роликов, существует определенная композиционная структура, которая считывается зрителем на подсознательном уровне, так как она сформировалась сотни и тысячи лет назад, когда человек начал рассказывать сказки и мифы. Грубо говоря, мы знаем, что у фильма должны быть начало, середина и конец, правда, как добавлял французский режиссер Жан-Люк Годар, не обязательно в такой последовательности. Традиционно в композиции фильма выделяют семь частей, но довольно редко все они присутствуют в одной картине:


1. Пролог

2. Экспозиция

3. Завязка

4. Развитие действия

5. Кульминация

6. Развязка

7. Эпилог

Перейти на страницу:

Все книги серии Синхронизация. Включайтесь в культуру

Язык кино. Как понимать кино и получать удовольствие от просмотра
Язык кино. Как понимать кино и получать удовольствие от просмотра

Даже самые заядлые киноманы чаще всего смотрят кино в широком значении слова – оценивают историю, следят за персонажами, наслаждаются общей красотой изображения. Мы не задумываемся о киноязыке, как мы не задумываемся о грамматике, читая романы Достоевского. Но эта книга покажет вам другой способ знакомства с фильмом – его глубоким «чтением», в процессе которого мы не только знакомимся с сюжетом, но и осознанно считываем множество авторских решений в самых разных областях киноязыка.«Синхронизация» – образовательный проект, который доступно и интересно рассказывает о ярких явлениях, течениях, личностях в науке и культуре. Автор этой книги – Данила Кузнецов, режиссер, историк кино и лектор Синхронизации и РАНХиГС.

Данила Кузнецов

Искусствоведение / Кино / Прочее

Похожие книги

100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е
100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е

Есть ли смысл в понятии «современное искусство Петербурга»? Ведь и само современное искусство с каждым десятилетием сдается в музей, и место его действия не бывает неизменным. Между тем петербургский текст растет не одно столетие, а следовательно, город является месторождением мысли в событиях искусства. Ось книги Екатерины Андреевой прочерчена через те события искусства, которые взаимосвязаны задачей разведки и транспортировки в будущее образов, страхующих жизнь от энтропии. Она проходит через пласты авангарда 1910‐х, нонконформизма 1940–1980‐х, искусства новой реальности 1990–2010‐х, пересекая личные истории Михаила Матюшина, Александра Арефьева, Евгения Михнова, Константина Симуна, Тимура Новикова, других художников-мыслителей, которые преображают жизнь в непрестанном «оформлении себя», в пересоздании космоса. Сюжет этой книги, составленной из статей 1990–2010‐х годов, – это взаимодействие петербургских топоса и логоса в турбулентной истории Новейшего времени. Екатерина Андреева – кандидат искусствоведения, доктор философских наук, историк искусства и куратор, ведущий научный сотрудник Отдела новейших течений Государственного Русского музея.

Екатерина Алексеевна Андреева

Искусствоведение
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение