Языковая структура

Но, подобно тому, как обычно излагаются без всякой системы значения каждого из этих модусов, их употребление дается только в применении к отдельным типам предложений, и не выставляется никаких общих законов для их употребления.

Вместо этой традиционной неразберихи мы, во-первых, рассматриваем все эти шесть модусов в их непрерывном переходе одного в другой, в их постоянной текучести. Во-вторых же, каждый модус для нас является вполне определенным и твердым принципом для всех своих бесконечных изменений; и об этих принципах необходимо говорить с установлением их типов и характерных для них разделений. Как увидим ниже, два таких модальных типа особенно резко бросаются в глаза в греческом языке: статический и динамический (включая сюда также и их смешение).

Таким образом, необходимо отметить, что в изложении как этого, так и следующего закона термин «модус» мы будем понимать в широком смысле слова, т.е. как обозначение не просто наклонения в отвлеченном смысле слова, но как конкретного наклонения, выраженного в том или ином времени с присоединением или без присоединения частицы an, имеющей, как известно, ярко выраженное модальное значение. Другими словами, модус у нас, в отличие от наклонения вообще, по значению своему всегда конкретен, т.е. он есть тот или иной частный случай общего значения данного наклонения. Кроме того, в эти модусы у нас пока не войдет ни инфинитив, ни императив, которые и по самому своему смыслу, и по специфике своего употребления в придаточных предложениях должны быть рассматриваемы отдельно от учения об индикативе, конъюнктиве и оптативе.

Следовательно, основными модусами, которые мы здесь рассматривали, являются шесть: индикатив, конъюнктив и оптатив, и каждый из них с an и без an

, с последующей смысловой конкретизацией каждого из этих модусов.

3. Формально-грамматическая классификация придаточных предложений

Необходимо использовать еще одно традиционное учение. Так как нам придется употреблять традиционные наименования придаточных предложений и так как предлагаемая у нас ниже модальная классификация придаточных предложений имеет совсем другой вид и смысл, то необходимо сейчас же, ради избежания всяких неясностей, формулировать ту обычную классификацию придаточных предложений, которую мы находим в грамматиках греческого и латинского языка, но которая почти всегда трактуется вовсе не как классификация, а как сумбурный перечень эмпирически наблюдаемых предложений без всякого порядка и смысла.

Если всмотреться в эти традиционные придаточные предложения и задуматься над их связью и системой, то будет нетрудно заметить, что тут есть некоторая вполне определенная классификация (хотя она обычно и не формулируется), основанная на принципе распространения замены отдельных членов главного предложения.

Во-первых, имеется ряд придаточных предложений, представляющих собою распространенную замену того существительного, которое являлось бы в главном предложении его подлежащим или дополнением. Их необходимо назвать субстантивными придаточными предложениями. Сюда относятся следующие придаточные предложения.

Предложения с hōti и hōs (также hopōs и у позднейших, начиная с Геродота, dioti).

а) Повествовательные предложения, которые употребляются после verba sentiendi, declarandi и dicendi: horan, acoyein, noein, gignōscein, legein, aggelein и пр. (сюда же косвенный вопрос и косвенная речь);

б) изъяснительные предложения, которые употребляются после verba affectuum: chairein, hēdesthai, lypeisthai, chalepainein;

в) дополнительные предложения, как объяснение того или другого слова главного предложения, подобно латинским предложениям с quod explicativum;

г) предложения после verba curandi, postulandi и вообще стремления, с hopōs, а также и с hōs epimeleisthai, melei moi, phrontidzein, spoydadzein, mēchanasthai;

д) предложения после verba timendi, вводимые через mē phobeisthai, dedienai, ocnein, athymein и пр.

Все эти предложения можно назвать также дополнительными в широком смысле слова.