Языковая структура

Итак, из статических модусов в определяющих предложениях редкими являются гипотетический и концессивный оптативы (не редкими они являются только в специальных предложениях, условных и уступительных), потенциальный же оптатив и ирреальный индикатив более или менее редки в предложениях времени и причины. Редок потенциальный оптатив без an

и редко желательное предложение потенциальной формы с an. Из динамических редко встречается футурально-итеративный конъюнктив

без an. Редкость потенциального протасиса с an

в условном периоде и такого же ирреального протасиса – мнимая. Все остальные статические и динамические модусы употребляются в определяющих предложениях более или менее одинаково часто, единственно только в зависимости от типа данного придаточного предложения и в зависимости от намерения пишущего или говорящего выбрать тот или иной модус из относящихся к данному типу предложений. Эта свобода выбора модусов в греческом языке поистине огромна. Достаточно указать хотя бы на то, что при семантическом потускнении дополнительного союза hoti или консекутивного hōste, соответствующее дополнительное или консекутивное предложение допускает решительно все модусы независимого предложения без всякого исключения, а после союза epei не только возможны все модусы временных, причинных и даже независимых предложений, но и с причинным истолкованием он допускает ради риторических целей и императив, и оптатив желания, и даже просто вопросительное предложение.

Что касается, наконец, определяемых придаточных предложений, то выше мы формулировали выводы об их модальной сущности, как раз имея в виду редкость и частоту употребления здесь тех или иных модусов. В общедополнительных предложениях употребляются чаще всего статические модусы, а из динамических – только ингрессивный конъюнктив. Конъюнктивы же, итеративный и футуральный, составляют здесь огромную редкость; и в строгом дополнительном предложении они, собственно говоря, исключаются. Правда, как мы видели, достаточна несколько бóльшая динамика семантики управляющего глагола, как конъюнктив в дополнительном предложении уже оказывается возможным. Другой противоположностью являются предложения опасения, где чаще всего возможен конъюнктив и реже всего другие модусы. Середину между теми и другими образуют предложения стремления, где наряду с постоянным индикативом возможен конъюнктив, но он тут гораздо реже; и предложения цели, где постоянен конъюнктив, но возможен и индикатив в указанном выше специальном случае, а именно в случае зависимости предложения цели от ирреального индикатива. Таким образом, что именно редко в определяемых предложениях и в каких именно случаях оно редко, выясняется уже из основной теории модусов этих предложений, как именно определяемых, то есть как зависящих от общей семантики управляющего глагола. К этому прибавим только то, что вместо простого конъюнктива в предложениях цели иной раз попадается в качестве редкого случая конъюнктив с an

.

8. Окончательный итог греческого синтаксиса модусов

Предложенное выше рассуждение о грамматическом строе сложного предложения в древнегреческом языке имело своей целью применить принципы современного языкознания к почти еще нетронутой целине греческого синтаксиса, а также к его дидактике или методике преподавания. Однако из всего богатства современных идей в области языкознания мы пытались провести, собственно говоря, только две идеи, да и те проведены у нас предварительно. Это, во-первых, идея языка как орудия общения и обмена мыслями, из которой вытекает принцип единства языка и мышления. Хаотически разбросанные и подаваемые только технически модальные правила синтаксиса мы попробовали объединить с определенной ступенью древнегреческого мышления, и, в частности, с его всегдашней опорой на реальное и непосредственное восприятие объективного мира. И, во-вторых, мы старались проводить идею непрерывного и в то же время структурного развития языка, которая наглядно представлена нами в квадрате греческих модусов, являющемся известного рода их периодической системой. Но и здесь пришлось ограничиться пока непрерывностью развития самих грамматических категорий и отказаться, кроме некоторых отдельных случаев, от исторического рассмотрения синтаксиса. Если отнестись к этому серьезно, это явилось бы огромным предприятием для целого коллектива сотрудников и притом на весьма продолжительное время. Никаких других идей из современного языкознания мы не провели и не могли провести в небольшом разделе.