Ибо мы слепы

В свои пятьдесят шесть он сумел добиться определённого успеха: достиг звания капитана и вот, уже пятый год, как удостоился места руководителя участка полиции этого, пусть и маленького, городка. Но напряженная работа и успешное продвижение по службе подарили не только довольно успешную карьеру, но и повышенное давление и всё более частые головные боли, возникавшие в особенности после стресса и усталости – вечных спутников его профессии. Что ж, единственное, что успокаивало капитана, так это мысль, что через полчаса он выйдет из этого здания, въевшегося уже ему в печёнки, сядет в свою машину и направится домой, прямиком к своей семье. Наконец-то они соберутся все вместе. Ведь на прошлой неделе их младшая дочь родила для четы Фостеров внучку, Лизу, и теперь даже всегда державшийся в стороне от семьи их сын Кайл принял приглашение отпраздновать это событие. Джим Фостер бросил взгляд на фотографию в тонкой деревянной рамке, стоявшую прямо под монитором компьютера. Сделанная более двадцати лет назад, она хранила в себе воспоминания об их самых счастливых днях: вместе с женой, Зоей, они стоят в обнимку и широко улыбаются, глядя полными любви глазами друг на друга. А Лиза и Кайл – хоть на его лице, почти как, собственно, и всегда недовольное выражение – стоят по бокам от них и смотрят точно в объектив камеры. А через неё теперь и на капитана Фостера. И Фред на этой фотографии. Ещё совсем маленький, лежит в коляске в самом уголке фото. Никто из семьи в тот момент и представить себе не мог, что спустя семь лет, первого сентября, их маленького Фреда собьёт пьяный водитель, не справившись с управлением автомобиля на повороте. Тогда Джим Фостер был гораздо моложе, здоровее и полон решимости сделать этот мир правильнее и спокойнее для своих детей. Он и сейчас верен этой цели, но только уже не совсем верит в возможность её достижения. Особенно, после трагедии, отнявшей у него сына и чуть не разбившей всю его семью. Но вместе с Зоей они справились. Их отношения пережили всё это и последовавшее охлаждение чувств между ними, ведь почти целый год они с женой даже не могли смотреть друг на друга.

Решив, что за последние полчаса всё равно ничего важного не случится, Джим Фостер поднялся с кожаного кресла и, громко хрустнув коленями и вследствие этого выругавшись, подошёл к шкафу. После чего раскрыл высокую деревянную дверцу и увидел в зеркале на внутренней её стороне своё лицо, уже покрывавшееся морщинами, причесал седеющие волосы и принялся переодеваться к торжественному событию. На нём уже были лакированные чёрные туфли, бежевые брюки и белая рубашка. Оставалось лишь повязать галстук и накинуть пиджак, как в дверь кабинета постучали.

– Да, слушаю! – выматерившись про себя, откликнулся капитан и поспешил к двери своего кабинета.

Распахнув её, на пороге он увидел перед собой лейтенанта Роя Лонга, которому предстояло всю ночь отработать свою промашку и некорректное для столь высокого звания поведение с Джорджем Маллетом. Его красивое уставшее лицо было явно чем-то обеспокоенно, брови нахмурены, а синие глаза полны тревоги и бегали, словно избегая взгляда капитана.

– Докладывай, – Джим Фостер бросил взгляд на часы. Минутная стрелка неминуемо приближалась к отметке в восемь часов вечера.

– Сэр, там заявилась София Нестерн, кричит и требует отвести к вам…

– Почему не сказали ей, что меня уже нет? У меня нет времени выслушивать её! – сохраняя внешне спокойный вид, ответил капитан.

Но внутри у него всё сжалось – это не предвещало ничего хорошего. И как не вовремя! Всё дело в том, что капитан Фостер не был плохим человеком, но и не был совсем святым. Он был знаком с Софией Нестерн, очень близко, хоть и всего лишь какой-то час-два, но это знакомство стоило ему множества нервных клеток. Произошло это три года назад. По небольшому служебному обычаю, празднуя окончание года на кооперативе, вместе с ещё парочкой высокопоставленных в этом городе чинов, в том числе лично и мэром города, они отправились в сауну, куда уже была заказана группа проституток. В том числе и Розанна. Вечер прошёл хорошо, поздней ночью они все разошлись по домам, к своим семьям, как неожиданно им начали поступать письма, в которых некая София Нестерн требовала с них дополнительную плату, так как по её словам, не только никто не предупреждал её о групповухе, но и не заплатили как за групповуху. Правда, новая цена её услуг составляла тысячу долларов, тогда как сами её услуги вышли в ту ночь в одну сотню. Не от неимения денег, а, скорее, от жадности и нежелания идти на поводу какой-то шлюхи, требование Софии капитан Фостер проигнорировал. После он не мог уснуть две ночи подряд, представляя себе надвигающееся унижение и разрушение их с Зоей брака. Да, периодически он изменял своей жене, но это были одиночные случаи. На самом деле он любил её. В изменах же лишь искал то количества секса, которое всё ещё требовал его организм, а жена уже не могла обеспечить в силу возраста.