Ибо мы слепы

Джордж обхватил пёсика двумя руками и, прижав его голову подмышкой, вытянул одну из его лапок, направляя её прямо в центр уже бурлящего котелка. Пёсик извивался и скулил, но живодёр и не думал останавливаться. Сантиметр за сантиметром он приближался к своей цели, в его голове пульсировало воображение, рисовавшее желаемый результат – от чего он чувствовал, как кровь словно горела в его венах, а помимо этого и что-то новое. Какое-то странное возбуждение, готовое разорвать его член на части. Он чувствовал себя властелином мира, которому подвластно всё, чего бы он только пожелал. Подчинять… вот его страсть!

– Ты чего, блять, творишь тварь?! 

От этого неожиданного гулкого баса, раздавшегося у проёма уже давно отсутствующей двери, Джордж отпустил пёсика, который тут же забился в дальний от него угол. Теперь уже иного рода адреналин наполнял его тело. Адреналин от страха. 

– А ну-ка иди сюда, паскуда мелкая!

С этими словами человек ринулся на Джорджа. Стараясь не показывать незнакомцу лицо, Джордж нырнул в соседнюю комнату и, пользуясь своей худобой, в одно движение выпрыгнул сквозь разбитое окно. После чего приземлился на коленки, но даже не обратил внимание на резкую от ушибов боль и, что есть сил, рванул в сторону леса. Сильно более крупный мужчина по всей видимости, не смог так быстро и ловко преодолеть это препятствие, а потому вслед убегавшему Джорджу неслись теперь только лишь проклятия. 

Наконец, когда Джордж окончательно выбился из сил, задыхаясь, он упал прямо в высокую траву и, широко расставив руки, часто дышал, лёжа на спине, и смотрел на пролетавшие где-то высоко-высоко над кронами деревьев перистые облака. 

После Джордж очень много думал о произошедшем. Не мог не думать. Встречая дома, как и всегда, подпитых мать и отчима после очередной попойки, проходя мимо как незнакомых, так и знакомых ему людей на улице – его сердце каждый раз замирало, будучи в полной уверенности, что о его грязных делах уже прознали, и вот-вот его ждёт наказание. Тогда он решил, что больше никогда не будет мучить животных. Ведь теперь он так сильно боялся быть пойманным…

***

Вынырнув из окутавших его воспоминаний, Джордж сорвался с места, не замечая ужасного похмелья и остальных последствий довольно сильного алкогольного опьянения после вечера прошлого дня. Он по очереди подбежал к каждой из кошек и расцеловал каждую раз не менее сотни, повторяя их клички и бормоча что-то совершенно бессвязное под нос елейным полушёпотом. В этот момент в его глазах стояли слёзы от умиления и любви к своим домашним питомцам.

– Ты моя любимая Раз! Никому в обиду тебя не дам… и тебя, ты, моя любименькая Два! Не обижайся Раз, я люблю вас всех одинаково, иди ко мне моя кошечка, моя миленькая. Моя хорошенькая. А ты чего спряталась под диван, мисс Три? Иди к своему папочке, папочка в обиду не даст, да? Не даст, не даст – вы знаете! Вы мои любименькие, мои самые лучшие! Вы-то знаете, что я не такой, что я хороший!..