ID. Identity и ее решающая роль в защите демократии

В 1989 году три мусульманские школьницы были исключены из французской школы за то, что отказались снять в классе свои хиджабы — традиционные исламские женские головные платки Спор о праве на ношение чадры, хиджаба и различных других платков вспыхнул в самых разных частях старого континента Во Франции это в конце концов привело к закону 2004 года, запретившему ношение платков и других «подозрительных» религиозных символов в публичных школах, включая кипу и бросающиеся в глаза кресты. Аргументом в пользу этого запрета служило то, что чадра, кипа и кресты являются знаком принадлежности данного индивидуума к какой-то одной, отличной от других группе. Французские власти считают, что общественное пространство не должно быть «засорено» подобного рода различиями, оно должно оставаться нейтральным. Закон получил широкую поддержку: опросы общественного мнения показали, что около 70 % французов поддерживают его Даже среди французских мусульман 45 % женщин высказались в пользу этого запрета, и только 43 % проголосовали против. Высказывалось также опасение, что разрешение носить платки в общественных местах приведет к огромному давлению со стороны фанатиков на тех, кто раньше этого не делал Таким образом, свобода индивидуума, свобода его выбора окажется под угрозой.

Те, кто выступал за запрет чадры, поддерживали тезис нейтрального общественного пространства, где торжествует объединяющий, а не разделяющий граждан принцип. Именно поэтому, считали они, религиозные различия могут проявляться дома, в частной, но не в общественной жизни. Сторонники этой точки зрения утверждали, что такая политика способствует укреплению демократических основ общества.

Так ли это на самом деле? Если ношение чадры или хиджаба является интегральной частью культуры, к которой принадлежит женщина, если это часть ее identity, если она видит в их ношении религиозную заповедь, сделает ли запрет ее более лояльной по отношению к европейскому обществу? Будет ли найден благодаря этому правильный баланс между требованиями identity и защитой демократии?

У меня есть свой собственный опыт в этом вопросе. После приезда моей жены Авиталь в Израиль в 1974 году (я в это время еще находился в СССР, поскольку не получил разрешения на выезд) она стала религиозной, черпая значительную часть своих сил в религии. Незадолго до моего ареста она решила покрыть голову, что является религиозной традицией еврейских замужних женщин (девушки не покрывают голову, религиозные мужчины носят кипу). Она написала мне о своем решении, объясняя это тем, что такой шаг укрепит ее связь со мной и с нашей исторической традицией, которая стала так важна для нее.

Но ее беспокоила мысль: не будет ли это слишком драматическим шагом для меня? Не станет ли ее слишком быстрое вхождение в религиозный мир препятствием в наших отношениях? Делясь своими сомнениями, она написала, что снимет платок, если я буду против Я уважал ее чувства, но боялся, что мы слишком быстро движемся в неизвестном направлении. Кто знает, куда нас это приведет? Я ответил, что я предпочел бы видеть ее без головного платка.

Так она и сделала, но примерно через год после моего ареста, в то время как Авиталь колесила по странам и континентам, борясь за мою свободу, она решила снова покрыть голову. Поскольку я уже был в тюрьме, ей было намного труднее связаться со мной, но все-таки она сумела передать записку через мою маму. В ней она писала, что раздвоенность между верой, одушевлявшей ее и придававшей ей силы, и невозможностью ее внешнего выражения стала для нее мучительной. Она чувствовала, что в своем внешнем поведении она должна проявлять свою внутреннюю жизнь и веру.

Как диссидент, порвавший с миром двоемыслия и черпавший сипы из своего внутреннего ощущения свободы, я признал силу ее аргументов Мне было ясно, что если покрытие головы стало так важно для нее, если это поддерживало ее — тогда она должна была носить платок. Он стал частью ее внутреннего мира, он стал частью ее самосознания, ее identity.

Летом 2007 года бывший диссидент и бывший президент Чехословакии Вацлав Гавел, бывший премьер-министр Испании Хосе Мария Аснар и я организовали конференцию по безопасности и демократии. Конференция эта, состоявшаяся в Праге, стала форумом демократических диссидентов со всего мира: Судана. Китая. Кубы. Белоруссии, России, а также со всего Ближнего и Среднего Востока — Египта. Саудовской Аравии. Ливана. Ирака и Ирана Среди двухсот участников и гостей две женщины ходили с покрытыми головами: моя жена и глава Американского исламского конгресса Зайнаб аль-Суваи. Они подружились, и Зайнаб сделала моей жене подарок — красивый арабский головной платок с приложенной к нему запиской: «Моей сестре по вере». Глядя на Зайнаб, я представлял себе, что бы она чувствовала, если бы ее дочерям было запрещено появляться в американской школе (она живет в Вашингтоне) в платке.