Идеализм-2005

— Понятно, — кивнул Дима.

Через пять минут я вылетел одним плечом вперед, схватился за двери. Через них вылезли орловцы.

— Отлично, чисто все. Ни из нашего, ни из соседних вагонов не ломанулся никто, — я высказал им мои соображения.

— Нет, никто вроде.

— На следующий поезд садимся.

Мы проехали еще круг по кольцу, потом по красной ветке вниз и обратно. Еще два раза проверили «хвосты» тем же способом. Ничего нового.

В «Кафемакс» на «Новослободской» на столе перед Ромой и Леной лежали чистые трубки — дешевые «моторолы». Обстановка была немного напряженной.

— Кирилл, блин, до сих лор не вернулся, половины регионалов нет, — пояснил командир отделения. — Хорошо хоть у вас все нормально.

— Да, у нас все ровно.

Орловцы спокойно сели на стулья в стороне.

— Ольга, — Лена повернулась к Ольге М., — пробей по газетам насчет съема хаты на один день. Половины регионалов нет, а в два захода их палевно к Лехе отправлять. Как всех соберем, тогда уже. Чистая трубка — вот.

— Да, — нацболка из Юго-Восточной бригады взяла телефон и вышла на улицу.

— Ребят, подойдите сюда, — сказала Лена орловцам, — по одному. Начнем с тебя, — она показала на Диму. Заместитель командира отделения достала блокнот и ручку. — Имя?

— Дмитрий Васильев.

— Из Орла, так?

— Да.

— Телефонов с собой нет у вас?

— Нет. Инструкция же была — без телефонов.

— Хорошо. Сам знаешь, за акцию последствия разные могут быть. Кому сообщить, если что?

— Бабушке, — ответил Дима.

— Как?

— Вот номер телефона, — орловец продиктовал.

— Да, — Лена записала, — болезни какие-то хронические, аллергия?

— Нет, ничего такого нет.

— Хорошо. Высоты боишься?

— Нет.

— По пожарной лестнице сможешь залезть на седьмой этаж?

— Я смогу, — задумчиво произнес нацбол, — я не знаю, сможет ли она, — он кивнул на девушку.

— Понятно. Ладно, определим вас в одну группу тогда.

— Да, спасибо…

— Окей. Позови ее.

Запыхавшийся Чугун пришел в одиннадцать вечера. За ним плелись пятеро лохматых панков в косухах.

— Нашлись вот, — упал он на кресло рядом с Ромой и Леной.

— Не прошло и года, блин, — посмотрел на них командир отделения.

— Что мне с ними делать? — спросил Чугун.

— За город ко мне не ходит ничего уже, — уточнил я.

— Да понятно. И регионалы не все приехали, — сказал Рома, — Кирилл, забирай их на ту хату, что Ольга сняла. Проследи, чтобы они не шумели и не палились там никак. А то от панков от этих хуй знает чего можно ожидать. Ольга, покажи дорогу.

— Jawohl, Рома, — Чугун поднялся.

— Давайте тогда сейчас выдвигаться. Завтра дел куча.

— Да, — Ольга М. надела куртку.

— Это вот, Кирилл, — сказал я Чугуну, — завтра автобус от Щелковской в шесть едет. Он прямо до дачного поселка идет. Надо на него успеть по-хорошему.

— Да.

— Завтра все встречайтесь без пятнадцати шесть на выходе с «Щелковской», — решил Рома. — Акция 20‑го будет. В «день чекиста». Поняли? 20-то в два дня — последняя стрела. Торговый центр рядом с «Проспектом Вернадского». Леха, найдешь?

— Да.

— Кирилл, Леха, слышите? Дорогу до последней стрелы объясните регионалам, которые понадежнее. Чтоб, если что с вами вдруг случится, другие не потерялись. Ясно? Хорошо. Кирилл, Ольга, выдвигайтесь.

— Ребята, вам с ними, — сказал я орловцам, — завтра увидимся.

— До завтра.

— Пока.

Остались Рома, Лена и я.

— Нервно как-то получается, — сказал Рома устало.

— Завтра разберемся со всем, — ответил я ему, — все срастется в итоге ведь.

— Леха, жалко будет, если тебя закроют. Только дела начали.

— Да ладно, Рома, ничего страшного. Мы ведь за революцию и за героизм. И тюрьма не конец, пожизненное, наверное, сразу не дадут.

— Все правильно, Леха.

* * *

Утро 20 декабря. Я проснулся, вскочил рывком, скинул спальник. Китайские «командирские», как их называли нацболы, часы Асахи на левой руке показывали половину шестого.

Отлично, вчера решил в пол шестого проснуться и проснулся.

Тело повиновалось духу.

— Доброе утро, Леха, — Чугун бодрствовал. Он и еще двое партийцев за ночь нарисовали баннер «Путин, уйди сам», поэтому сильно пахло краской. — До подъема полтора часа еще, спи.

— Да ладно, Кирилл, выспался уже, пойду кофе попью.

На кровати дремала Нина Силина, бывшая подельница Лимонова по Алтайскому делу. По плану акции ее группа захватывала крышу суда.

По деревянным ступенькам я спустился со второго этажа дачного дома моих родителей, где расположился наш нацбольский штаб. В двух комнатах внизу вповалку спали партийцы. На кухне сидел дежурный — Серега Молдован.

— Леха, я все никак заснуть не мог. До начала дежурства своего глаз не сомкнул. Я, ебать, волнуюсь, — поделился он сразу своими переживаниями.

— Да ладно, Серег, все заебись будет.

— Это точно, блин. А вдруг посадят? Ты как думаешь?

— Поживем, увидим, че говорить-то. Главное, днем все сделать правильно, а там похуй.

Я налил из рукомойника воды в чайник. Совсем немного, чтобы закипел быстрее. Насыпал в чашку четыре ложки растворимого кофе. Залил подоспевшим кипятком. Откинулся на спинку стула.

Молдован включил телевизор.

— Смотри, не разбуди народ. Пусть спят, — предупредил я.

— Да я тихо совсем.

На улице шел снег. Сугроб доходил почти до подоконника.