Идеальная химия

— Он не заставлял меня врать, мама, — раздражаюсь я. — Доверяй мне хоть немножко. Я сделала это сама.

У мамы сверкают глаза и дрожат руки — сейчас она на пике гнева.

— Если я когда-нибудь… когда-нибудь узнаю, что ты снова встречаешься с этим парнем, я без проблем уговорю твоего отца отправить тебя в школу-интернат на оставшийся учебный год. Ты думаешь, мне мало хлопот с Шелли? Обещай мне, что вы не будете общаться вне школы.

Я обещаю, потом бегу в свою комнату и звоню Сьерре.

— Что случилось? — Она сразу понимает: что-то не так.

— Сьерра, мне нужна лучшая подруга, прямо сейчас.

— И ты выбрала меня? Мне приятно, — сухо говорит она.

— Ладно, я соврала тебе. Мне нравится Алекс.

Очень даже.

Тишина.

Тишина.

— Сьерра, ты тут? Или ты меня игнорируешь?

— Я не игнорирую тебя, Брит. Мне просто интересно, почему ты решила рассказать мне об этом сейчас.

— Потому что мне нужно поговорить об этом.

С тобой. Ты ненавидишь меня?

— Ты моя лучшая подруга.

— И ты моя.

— Лучшие друзья всегда остаются лучшими друзьями, даже когда один из них решает забить на все и начать встречаться с бандитом. Так ведь?

— Я надеюсь.

— Брит, не ври мне опять.

— Я не буду. А ты можешь рассказать все Дугу, если он пообещает никому не говорить.

— Спасибо, что доверяешь мне, Брит. Это очень много для меня значит.

Я пересказываю Сьерре всю историю и чувствую себя гораздо лучше, когда вешаю трубку: я рада, что мы наладили отношения. В этот момент раздается звонок. Это Изабель.

— Я должна поговорить с тобой, — начинает Изабель, когда я поднимаю трубку.

— О чем?

— Ты видела сегодня Пако?

Мм… хватит с меня уже секретов.

— Да.

— Ты говорила ему обо мне?

— Нет. Зачем? Ты хотела, чтобы сказала?

— Нет. Да. Ой, я не знаю. Я так запуталась!

— Изабель, просто скажи ему, что ты чувствуешь. Я сделала так с Алексом.

— Да, но ты Бриттани Эллис.

— Ты хочешь знать, что такое быть Бриттани Эллис? Могу рассказать. Я неуверенная, как и все. Я нахожусь под давлением того, что нужно поддерживать идеальный образ, иначе остальные увидят, что я такая же, как все. Из-за этого я становлюсь более уязвимой, более скрытной и более чувствительной к сплетням.

— Поэтому, я думаю, ты не особо обрадуешься тем слухам, какие ходят о вас с Алексом среди моих друзей. Ты хочешь знать, что говорят?

— Нет.

— Уверена?

— Да. Если ты считаешь себя моей подругой, не говори мне.

Потому что если я узнаю слухи, то захочу опровергнуть их. А в эту секунду мне хочется лишь одного — жить в блаженном неведении.

42. Алекс

После того как Бриттани уехала из мастерской и от меня, я не в настроении разговаривать. Когда я возвращаюсь домой, я надеюсь не столкнуться с mi’amá. Но одного взгляда на диван в гостиной хватает, чтобы понять, что мое желание не исполнится. Телевизор выключен, свет приглушен, братьев mi’amá, скорее всего, отправила в нашу спальню.

— Алехандро, — начинает она, — я не хотела такой жизни для нас.

— Я знаю.

— Я надеюсь, что Бриттани не вкладывает в твою голову то, чего там быть не должно.

Я пожимаю плечами.

— Что, например? Что ей ненавистно то, что я в банде? Ты, может, и не выбирала эту жизнь для меня, но не протестовала, когда я вступил туда.

— Не говори так, Алехандро.

— Потому что правда колет глаза? Я пошел в банду, чтобы защитить тебя и братьев, Mamá.. Ты знаешь это, даже если мы об этом не говорим. — Громкость моего голоса растет, как и мое разочарование. — Я сделал этот выбор давным-давно. Ты можешь притвориться, что не поощряла меня, но… — я поднимаю рубашку и демонстрирую тату банды, — посмотри на меня хорошенько. Я стал бандитом, как Papá.

Хочешь, чтобы я занялся еще и торговлей наркотиками?

Слезы текут по ее лицу.

— Если бы я знала другой выход…

— Ты была слишком напугана, чтобы покинуть эту дыру, и теперь мы застряли здесь. Не сваливай вину на меня и мою девушку.

— Это несправедливо, — говорит она, поднимаясь.

— Несправедливо то, что ты живешь как вдова в вечном трауре, с тех пор как Papá умер. Почему бы нам не вернуться в Мексику? Скажи дяде Хулио, который потратил все свои сбережения, чтобы отправить нас в Америку. Или ты боишься вернуться в Мексику и сказать своей семье, что здесь ничего не получилось?

— Мы говорим сейчас не об этом.

— Открой глаза. — Я взмахиваю руками. — Что ценного у тебя здесь есть? Твои сыновья? Это отговорка. Вот что для тебя значит американская мечта? — Я указываю на урну с прахом отца. — Он был бандитом, а не святым.

— У него не было выбора. — Она начинает плакать. — Он защищал нас.

— И теперь я защищаю нас. Когда меня прикончат, ты поставишь рядом такую же урну? И Карлоса? Потому что он следующий в очереди, ты знаешь это. И после него придет время Луиса.

Mi’amá дает мне пощечину и пятится. Dios mio, я ненавижу себя то, что расстроил ее. Я тянусь к ней, мои пальцы дотрагиваются до ее руки, я хочу обнять ее и извиниться, но она морщится.

— Мама? — спрашиваю я, потому что не понимаю, что случилось. Я не был груб с ней, но она ведет себя именно так.