Идеально безумный мир

– А нашего полку-то определенно прибывает! Бедный дядюшка вскоре останется один, вот тогда-то мы и повеселимся!

Андре, раздраженно глянув в сторону веселящегося юноши, хотел, было, что-то сделать, но, покосившись на ожидающего его действий отца, поморщился и молча бросился в чащу, скрываясь среди уцелевших и наполовину уничтоженных, измочаленных ударами ядер деревьев.

– Не люблю, когда портят мой лес… – голос Альберта прозвучал на удивление тихо, как-то очень спокойно, до такой степени, что жутко стало даже Татьяне, убежденной, что ей отец вреда не причинит. Маг медленно повернулся и, приподняв голову, окинул своих персональных противников долгим взглядом. В темных глазах его полыхало дьявольское пламя, сверкали молнии, в них царила бездна, такая страшная, такая засасывающая, что даже Людовик, уверенный в том, что сумеет противостоять учителю, на миг испытал сомнения в своей силе.

Мастер резким движением опустил подбородок, задерживая его в нижней точке.

Прямо перед его неприятелями, в шаге от Эрика, Татьяны и Винсента, чуть дальше от Романа, Луи и Влада, каменный пол внезапно поразила взявшаяся из ниоткуда молния.

Поток энергии, высвобожденный этим разрядом, оказался таков, что Татьяна с Эриком немного отлетели в сторону, падая на пол; Винсент попятился, силясь устоять на ногах; Роман и Луи синхронно уцепились за чудом держащегося на ногах Владислава, а кошка на плечах хранителя памяти, зарычав, спрыгнула на пол и благоразумно затаилась в кустах, предпочитая оставить поле боя большим и сильным.

Людовик, кое-как восстановивший равновесие, нахмурился, посылая брату быстрый предупреждающий взгляд.

– Никогда не видел его таким… – пробормотал он и, набрав побольше насыщенного электрическими разрядами воздуха в легкие, качнул головой, – Придется хорошо потрудиться…

Из лесу, перебивая его, внезапно донесся звон скрестившихся клинков – это Андре наконец встретился с Чарли, и начал вспоминать давно забытые навыки фехтования. Не углубляясь в их бой, заметим, что Бешенный в этом деле за время своего бытия пиратом поднаторел значительно больше, и теснить ведьмака начал сразу же.

Тем временем Луи, разогретый демонстрацией силы дядюшки, подзаряженный наэлектризованным воздухом, решительно шагнул вперед, отталкивая Цепеша куда-то за себя, а может быть, даже и за Романа.

– Ну-с, приступим, – задумчиво промурлыкал он, нарочито разминая пальцы, – Если честно, дядя, я всегда мечтал выступить против тебя. Чем не повод?

– Как скажешь, мальчик, – Альберт вскинул голову. Глаза его сверкали, губы были плотно сжаты, само лицо, казалось, скрывала грозовая туча – более грозным маг не бывал, наверное, никогда в своей долгой жизни.

Вторая молния, с треском раскроившая потолок, вновь прошила собою пространство, но на сей раз юноша был настороже. Ловко отступив, он вытянул вперед руку открытой ладонью вверх и, поймав молнию на нее, победно улыбнулся.

– Не только Зевс может быть назван Громовержцем, – сообщил он не то противнику, не то своим соратникам и, подмигнув дяде, легко толкнул ладонью молнию в его направлении.

Мастер увернулся. Молния, угодив в дерево, разбила его на две части, превращая каждую в пылающий факел.

Людовик, шикнув, глянул на ладонь и недовольно потряс рукой, вытирая ее затем о штаны.

– Вот зараза, жжется…

Альберт медленно, с нарочитой неспешностью перевел взгляд на полыхающее дерево, затем опять обратил его к племяннику.

– Я сказал, что не люблю, когда портят мой лес… – размеренно, даже как будто с ленцой, вымолвил он, чуть сужая глаза, – Неумение слушать может стоить тебе… дорого, мой мальчик.

Рука мага внезапно взметнулась вверх, вынуждая наблюдателей непроизвольно поднять головы. Он замер на долю секунды, сверля противника пристальным немигающим взором, а затем вдруг, сжав пальцы, будто на рукоятке шпаги, рывком опустил руку, наискосок разрезая пространство перед собой.

Что-то произошло в этот момент. Воздух, каким-то невероятным образом собравшийся, сконцентрировавшийся в руке мастера, посланный вперед его резким, уверенным толчком, казалось, стал осязаем, почти видим, принимая форму остро заточенного клинка и, подчиняясь воле мага, метнулся вперед, к хладнокровно выпрямившемуся юноше.

Тот презрительно улыбнулся. Страха в нем видно не было – судя по всему, подобных фокусов от дядюшки молодой маг ждал, был готов к ним и бояться смысла просто не видел, предпочитая смеяться в лицо устремленной к нему смерти.

Он легко, ловко, будто играя, провернул в руке эспандер и, что-то прошептав, неожиданно перехватил его за нижнюю часть, поднимая и вытягивая прямо перед собой.

Татьяна испуганно стиснула руку мужа, несколькими мгновениями ранее поднявшегося с пола вместе с ней и, не в силах смотреть, зажмурилась. Щит, выставляемый Людовиком против силы мастера, был ничтожно мал, почти смешон, он не казался хоть сколько-нибудь серьезной защитой, парню, чудилось, грозила неминуемая гибель… А он стоял и улыбался.

Заостренный, заточенный силой Альберта воздух налетел на него, врезался со всего размаха, желая полоснуть, разрубить, уничтожить…