Идеально безумный мир

Ворас тяжело вздохнул и, подняв одну руку, провел ладонью по светлым волосам, не то приглаживая их, не то напротив, стараясь растрепать.

– Ты знаешь, чего я жажду, Чес. Всегда знал… Мне нужна их смерть, всех их! Я ненавижу потомков этих проклятых семей, меня тошнит при мысли о том, что в нас течет одна кровь! Я хочу убить их, сам, лично, я дал обет, я поклялся!.. – голос его с каждым словом звучал все громче и громче, и Чеслав, немного морщась, в конце концов не выдержал, решительно вскидывая руку в останавливающем жесте.

– Все будет так, как ты желаешь, Ан. Ты убьешь их всех, сам, лично, я обещаю тебе, брат мой, обещаю… Как я знаю о твоем желании, так и тебе известно, что я жизнь отдам, лишь бы помочь тебе исполнить то, что владеет твоими мыслями. Ты знаешь, что я пойду на все, лишь бы помочь тебе!.. Поэтому я повторяю свой призыв – будь терпелив, друг мой, и не волнуйся за жизнь Антуана. Ему не выбраться из каменной клетки, сил у него больше нет, и кто знает, как скоро бессмертие оставит его…

Анхель равнодушно пожал плечами. Гнев в душе его уже утих, ворас сумел обуздать его, и теперь им вновь владело обычное холодное спокойствие, уверенная нацеленность на исполнение своего желания.

– Мастеру достанет умения проскользнуть ужом куда угодно. Не забывай – Татьяне выбраться из этой клетки удалось.

– Татьяну вел кулон, – Чеслав немного развел руки в стороны и, широко улыбнувшись, уточнил, – Антуан этой прерогативы лишен. Оставь беспокойство, Ан, – мальчишка обречен на смерть, и если оказался настолько слаб, что пожертвовал собою ради еще не рожденного внука, значит, вскоре погубит себя сам. А ты в этот миг, конечно, окажешься рядом. И милостиво оборвешь его слишком затянувшуюся жизнь…

***

Альберта, которому пришлось помочь подняться на ноги, да к тому же еще потребовалось поддерживать которого, увели Роман и Винсент, добровольно взявшие на себя обязанность тюремщиков.

Татьяна, проводив удаляющегося родителя (он даже ни разу не оглянулся) долгим взглядом, слегка вздохнула и, улыбнувшись, оглянулась на оставшихся рядом с ней друзей.

– Во всяком случае, теперь я уверена, что он жив, – девушка легко пожала плечами и, коснувшись ладонью живота, улыбнулась шире, – И не только он… Кстати, – взгляд ее обратился к супругу, – За всеми этими событиями я не успела рассказать тебе.

– Да-да, мы же были у той старушки, которая тетя Альжбета, – подхватил неугомонный Людовик, – Жаль, ты с ней не встретился, она тебя вспоминала. А еще она сказала… – он примолк и, глянув на несколько насупившуюся Татьяну, величественно махнул рукой, – Ну, ладно, пусть уж девушка сама расскажет обо всем.

– Именно она сообщила об опасности, угрожающей нашему ребенку в том мире, – девушка, подозрительно косясь на младшего из своих шуринов, вновь аккуратно обратилась к переводящему взгляд с нее на брата, мужу, – И именно она сказала, что… Что я не обманула твоего отца, говоря, что Бог пошлет нам сына.

– Отец… – Эрик вздохнул и, сжав губы, мотнул головой, заставляя себя улыбнуться, – Прости, Татьяна… Ты упоминала об этом еще в том мире, да, я помню, и я очень счастлив! Долгое время я и вовсе не смел думать, что для меня возможно встретить свою любовь, а уж надежд на то, что когда-либо стану отцом, даже и не питал, и вдруг… Но к счастью примешивается горечь. Мы вернулись все, все стало, как прежде, но… Перед тем, как изменился мир, отец был здесь. Теперь же его здесь нет…

– Все стало, как прежде, Эрик, и отец возвратился в свое время, – Людовик, сам немного помрачнев, задумчиво облизал губы, – Мне тоже жаль, что все произошло именно так. Я хотел бы поговорить с ним вновь, хотел бы рассказать обо всем, что произошло в том мире, сказать, что я больше не желаю знаться с дядей, что я исправился!.. Увы.

– Кстати, – Татьяна, внезапно оживившись, широко улыбнулась, – Я как раз хотела сказать об этом… Луи, спасибо тебе за то, что ты сделал, правда, очень большое спасибо. Клянусь, я безмерно счастлива тому, что ты, наконец, одумался и решил вернуться к своей семье… И, коль скоро в этой семье вскоре ожидается прибавление, хочу сказать и еще кое-что. Дело в том, что я обещала твоему… – она подняла взгляд на мужа и уточнила, – Вашему отцу, что, если у нас родится сын, мы назовем его в его честь. Думаю, так и будет… Но ведь во Франции детям принято давать двойные имена? – девушка на секунду закусила губу, окидывая внимающих ей молодых людей, включая также Ричарда, Дэйва, Владислава и Чарльза, по-прежнему остающихся здесь, внимательным взглядом, – В общем, я подумала, что если первым именем нашего сына будет Анри, то вторым его именем заслужено может стать имя Людовик. В честь дяди, который сумел защитить его еще до рождения.

Луи, совершенно ошеломленный такой неожиданной честью, неуверенно улыбнулся и, переведя взгляд с Татьяны на Эрика, а затем обратно, смущенно кивнул.

– То есть… Анри Людовик де Нормонд?.. – он закусил губу. Сказать, что молодому магу было приятно, значило не сказать ничего.