Идеальное лекарство. Записки врача о беге

Мы начали задавать вопросы, о которых раньше не задумывались, – о том, как работает организм. Во время блока занятий, посвященного желудочно-кишечной системе, один из моих одноклассников спросил учителя анатомии: «Когда пища, проходящая через кишечник, превращается в кал?» Это поставило в тупик обычно сообразительного лектора. В какой момент пища превращается в кал? Мы сошлись на том, что это, скорее всего, вопрос философский, и вернулись к занятиям. В другой день, изучая репродуктивную систему, тот же однокурсник недоверчиво заявил: «Вы хотите сказать, что у женщин нет простаты?!» Нам пришлось подумать об этом – есть ли у женщин простата? Нет, похоже, у женщин ее нет.

Еще сильнее нас изменило овладение научным образом мышления о медицине и, как следствие, о мире.

Изучение истории медицины сегодня заставляет меня стыдиться огромного вреда, который врачи наносили пациентам со времен своего появления (при этом почти не принося пользы).

Научная революция, и возвышение ценностей разума эпохи Просвещения, и оспаривание признанных авторитетов начали изменять медицинскую практику. Однако только в XX веке преимущества лечения наконец начали перевешивать причиняемый ущерб. Этот сдвиг произошел, когда медицина приняла фундаментальные принципы науки: объективно понимать и объяснять мир.

Перемена воплотилась в концепции доказательной медицины. На лекциях нас учили интерпретировать и критиковать научную литературу, поддерживающую определенные объяснения причин болезни или конкретные рекомендации по лечению. Если фармацевтическая компания заявляет, что ее новое лекарство снижает риск инсульта, мы должны сначала спросить, проводились ли клинические испытания, имеют ли эти данные биологический смысл, являются ли они статистически достоверными и, наконец, имеют ли они клиническое значение.

Чтобы разобраться в вопросах вроде связи между физической активностью и здоровьем, мы должны быть уверены, что наблюдаемые явления не просто происходят одновременно, но одно вызывает другое. Например, вы можете утверждать, что развитие интернета произошло одновременно с ростом заболеваемости ожирением и диабетом, но это не значит, что одно вызвало другое. В медицинской школе учили подвергать сомнению собственные навыки физикального обследования. Например, если вы слышите хрипы или свист в легких пациента, то насколько вы можете быть уверены в таком диагнозе, как, например, пневмония или сердечная недостаточность? Нередко ответы учат смирению.

В некоторых экологических или антитехнологических движениях существует концепция высокомерия науки. То, что я узнал во время учебы и постоянно вижу в научной литературе, – это невероятная скромность ученых, которые, как и врачи, знают: многое из того, что считалось правдой в прошлом, изменилось или полностью перевернулось с появлением новых доказательств. Но понимание того, что общеизвестное в прошлом после исследований оказалось неверным или верным лишь отчасти, не означает, будто мы находимся в постмодернистском море, полностью лишенном объективной истины. Один ученый сказал: «Наука отправила двенадцать человек на Луну и благополучно доставила их всех домой». Это объективная реальность. Однако мы всегда можем получить более четкое представление о ней. Мы можем усилить увеличение микроскопа, заглядывать все глубже в тщательно сокрытые секреты клеток, тел и Вселенной в целом.

Технологические инновации позволили врачам предлагать более качественную медицинскую помощь, а научные достижения помогли решить такие проблемы, как холод, голод и болезни. Однако прогресс создал и новые проблемы.

По мере того как автомобили становились быстрее и доступнее, росло количество дорожно-транспортных происшествий.

А позже, вследствие улучшения дорожной инфраструктуры и безопасности на дорогах, мы стали сжигать слишком мало калорий из-за отсутствия достаточной физической активности. У этой проблемы есть решение. Предположительно, в некоторых пропорциях нужно увеличить время для активных упражнений и снизить потребление жира и сахара. Изучение доказательной медицины дало мне возможность взглянуть на здоровье и другие социальные проблемы через призму науки и фактических данных.