Идеальное несовершенство

Если во всей Цивилизации – значит и там, тогда: в Африке, в Пурмагезе, в роще над ручьем. И дальше: в Мешке, в кулаке де ля Рошу et consortes. Что, собственно, говорила Анжелика? Каков там генезис Смауга? Ведь не императорское нано, отрезанное от Плато? Отрезали его Войны – а Войны выпущены Цивилизацией, не Горизонталистами де ля Рошу. Горизонталисты не могли этого предвидеть; они выкрали нас раньше. Потому должны были иметь какой-то иной способ избавиться от инфа. Причем до такой степени очевидный для всех, что о нем никто даже не заикнулся.

Он спросил фоэбэ.

= Нелицензированное нано, = ответилу Патрик. = Существует множество моделей нановара, куда более вирулентных, чем инф. Императорский не самый оптимальный с этой точки зрения, поскольку не действует, по крайней мере, на нижайшем из возможных – атомарном – уровне.

Дернуло. Zoom. Минус 9.

Поле зрения заполонила группа красных и голубых гранул, каждая как воздушный шар. Замойский перемещался между ними без усилия, проникая сквозь узкие щели – точка, нульмерное тело, волна инфоветра. Он проплыл под несколькими десятками линейно соединенных воздушных шаров и увидел облако яростного фиолета.

Снова рывок. Минус 10. Адам провалился между фиолетовыми пирамидами.

= А вот это – наноботы in limine[10]. Конечно, уже чистая симуляция, = сказалу фоэбэ. = Подэнзиматические движители, однообразные ассемблеры и репликаторы, специализированные дизассемблеры… Императорское нано, как видишь, значительно больше их, а потому уступчиво к атакам с нижних уровней.

= Тогда почему?..

= Закон. Для безопасности. Перечитай Базовый. Мы бы никогда не позволили подобного распространения инфа, если бы он не был контролируемым, скажем так, «у основ».

На уровень фиолетового нано они не сошли; вместо этого резко свернули вверх и пробили поверхность ближайшего воздушного шара. Промельк желтого – и уже иной мир.

И Замойскому пришлось напоминать себе, что это лишь модель, репрезентация.

Скелет нанобота – орта – был выстроен симметрично, на базе мультидодекаэдра. К каждому четвертому внешнему атому были прицеплены длинные цепочки экзекутивных частиц. Тут, внутри бота, визуализация утрачивала элегантность и гладкость: границы отдельных атомов оказывались размытыми, а сами атомы имели странную, трудную для описания форму, близкую, кажется, не к шарам, а к эллипсоидам, клепсидрам, а нередко почти параллелепипедам.

В сердце многократного додекаэдра находилось таинственное сплетение молекул, настолько тесное, что непросто было различить в нем отдельные электронные облака.

= Каждый императорский нанобот контролируется непосредственно с Плато. Манифестации инфа – это отражения программ NSCC. Меняется карта NSCC – меняются связи и структура 3D-инфа. Понимаешь ли теперь, что такое то черное нано?

= Хакнутый инф.

= Да.

Фоэбэ закрылу визуализацию и вернулу старые адресации манифестации.

Прим Замойского опустил руку с тросточкой. Заморгал от июльского солнца, взглянул на негритянку, огонь, струны. Снова поднял руку. Жилы под ударом резонировали. Первертированная имперская. Кто-то вошел на ее Поля.

Весь Фарстон был объят протоколом Первой Традиции. Содержится ли в нем трех-с-половиной-метровая женщина с огнем на черепе? Из машинной ошибки и машинной сверхкорректности рождаются наибольшие абсурды.

Адам снова запустил запись. Чернокожую мортоманифестацию потянуло назад, фоэбэ и стахс отступили. Шло все со скоростью один к одному, и конец (то есть начало) разыгрался молниеносно. В двух метрах перед Оком Ночи негритянка распалась. Сперва угасло пламя на ее черепе – словно закрутили ацетиленовую горелку. Потом – щелк-щелк-щелк; три моргания глазом – она сложилась в себя, как органическое оригами. Двукратно, четырехкратно, восьмикратно – назад, по черным линиям беззакония – 64-кратно, 128-кратно… засосало ее Око Ночи.

Теперь еще секунда, полторы – закрылось и оно, уходя от света к своим невидимым доменам.

– Миг для энтропии, – пробормотал Адам.

Поворот и —

Симуляция прыгнула вперед.

Снова (кажется, уже в четвертый раз) он увидел последовательность событий. В пропитанном солнечным светом воздухе взорвалась граната темноты, сквозь выбитую дыру проглянуло Око, черный клубень, карман ночи. Все быстрее пульсируя, выбросило из себя в сияние дня зародыш убийцы. Тот, едва выпав на свет, начал с ужасающей скоростью развертываться до полной манифестации.

Замойский запустил рестарт и просмотрел это снова, теперь без визуализации инфовых микроструктур.

Негритянка взорвалась ex nihilo, просто из воздуха. Может лишь доля секунды раньше – отпечаток движения, слишком резкого, чтобы оно отобразилось в зрачках… Но если кто-то знает, чего именно ожидать, то заметит френетическую пляску тесно сплетенных рук, ног, ребер, кожи, внутренних органов, ничем, однако, не напоминающих фрагменты человеческой анатомии. Словно анатомический атлас рисовали кубисты…

– Хватит, – прошептал он. – Я должен подумать, – а по воле рандомизатора издевательски при этом улыбнулся.