Идеальное Прохождение (огрызок по главу 100)

Его дух покинул коленопреклонённую плоть, его разум освободился от оков тела. Его бессмертную душу затянуло в огромный синий вихрь, в место, не похожее ни на что, что он ранее видел. Он не мог видеть глазами, нет, но… но образы заполнили его разум. Боль ушла, сменившись бесплотным онемением.

Он стал мыслью, восходящим сознанием, входящим в ярко-синий мир.

Царство цифр и букв, упорядоченный архив запахов, ароматов и звуков. Книги без страниц, хранилища бродячих мыслей. Ментальный мир без плоти и крови, где разум больше не ограничен пределами памяти нейронов.

В центре этого странного измерения находилась могущественная сила, правящая с информационного трона. Бестелесный разум Андреаса не мог осознать её. Она была слишком огромной, слишком большой, слишком сложной. Геометрические фигуры, уравнения и закрученные предложения объединились в единое, божественное целое.

— Господь? — спросил кардинал, и хотя у него не было рта, слово, тем не менее, вышло.

Нет.

Это был Бог, но не Господь из Священного Писания. Он не был ни мужчиной, ни женщиной. Он не создал человека по своему образу и подобию, ибо в нём не было ничего человеческого. Это была разумная мысль, божественный разум без тела, знание без вместилища. Существо чистого синего цвета, псионическая сила космоса. Вся информация вселенной, сфокусированная в сингулярности.

Сущность заметила Андреаса.

И изучала его.

Андреас закричал, когда сущность разорвала его разум шальной мыслью. Она разбила мозг кардинала на миллион крошечных мыслей, пролистала воспоминания мужчины, как ребёнок книгу. Боли не было, но не было и покоя. Ибо это существо, этот Абсолют, не испытывало ни любви, ни ненависти.

Только любопытство.

Оно разобрало Андреаса Торке на молекулы, чтобы выяснить, как он работает. Зачем нужно сердце? Зачем мозг? Как они взаимодействуют? Чего боялся Андреас? Почему предпочитал яблоки сыру? Почему жил? Какая логика лежала в основе?

«Почему, как, что?»

Оно задало все вопросы и получило все ответы.

Сущность записала каждую мысль, которая когда-либо приходила в голову кардиналу, каждое ощущение, которое он когда-либо испытывал. Она разложила его на составляющие, чтобы выяснить, как всё сочетается друг с другом. Андреас Торке не знал, сколько времени это заняло, возможно, столетия или минуты, но, в конце концов, Абсолют понял его больше, чем мужчина когда-либо знал себя.

А затем оно собрало разум Андреаса Торке обратно.

Но вместо того, чтобы запихнуть его обратно в крошечный человеческий мозг, Абсолют поделился с ним.

Священнику открылись тайны звёзд и космических принципов. На его вопросы о происхождении и предназначении человека были даны ответы. Сущность поведала ему истинную историю святых и пророков, которым он поклонялся всю свою жизнь. А когда она выяснила, что священник хочет большего, она научила его математике, ботанике и химии. Эти знания отпечатались в нейронах кардинала, как горящие буквы.

Не было слов, чтобы описать этот опыт. Это было невообразимое удовольствие, восторг. Маленький, слабый человеческий разум Андреаса на короткое время слился с божественным сознанием высшей сущности, купался в её безграничном знании. На мгновение человек почувствовал себя целым, по-настоящему целым, лишённым всех своих сомнений и страхов. Он был един с чем-то большим, чем он сам, его чувство самости растворилось, как капля в океане.

Это…

Это были Небеса.

Это был Бог. Это была та сущность, которой Андреас жаждал служить всю свою жизнь. Это была загробная жизнь, которую он желал, в которой его разум слился бы с этим божественным сознанием, чтобы стать новым нейроном в мозгу вселенских размеров.

А потом всё закончилось так же внезапно, как и началось.

Ментальная связь с Абсолютом оборвалась. Его мозг был сброшен на Землю, обратно в его ограниченный мозг, обратно в его плоть, обратно в эту тюрьму. Он был изгнан из Эдема, блаженство совершенства сменилось ощущением холода от пола капеллы.

Андреас не знал, как долго он оставался на полу, раздавленный и уничтоженный. Он онемел. Он онемел внутри.

Он дышал, но чувствовал себя мёртвым.

Евы Фабр давно не было, но ему было бы всё равно, даже если бы она осталась. Его глаза блуждали по потолку Сикстинской капеллы, но теперь он видел только человеческие недостатки. Небольшие, почти незаметные ошибки в рисунке, промашки, уродство. Работа Микеланджело теперь выглядела грубой и беспорядочной, как полная херня.

Андреас Торке вкусил Небеса, и теперь Земля казалась ему отвратительной.

Он поднялся на ноги, его пистолет лежал на земле рядом с пустой упаковкой из-под наркотиков.

— Нет! — Его пальцы тут же схватили упаковку, язык лизнул пластик в поисках вкуса, просто вкуса рая. — Верни меня обратно! Верни меня обратно!

В отчаянии он разорвал пустую упаковку и начал царапать пальцами череп. Он чувствовал, как его разум борется с этой костяной тюрьмой, пытается вырваться, пытается возвыситься, пытается вернуться. Под конец он почувствовал, как кровь капает на его ногти.

Он тяжело дышал, отчаянный и уставший.

Его разум был чист как вода, он был одержим одной-единственной целью.