Идеальное тело Пятачка

– У нас не хватает горничной, – завела деловой разговор экономка, – уволилась Светлана.

– Не помню ее, – поморщился хозяин.

– Светлана Калинина, из приходящих, – уточнила Лаура Карловна. – Ушла внезапно, собрала вещи и умчалась. Вроде у нее муж заболел.

– Не вижу проблемы, найми новую прислугу, – пожал плечами Герман.

– На листе ожидания Вероника Долина и Екатерина Соснова, – вздохнула экономка.

– Родители? – вскинул брови Кнабе.

– У Долиной: Иван Николаевич и Елена Петровна. А вот мать Катерины зовут Эльза, в девичестве Гессен.

– Отлично, – потер руки Герман Вольфович, – берем Соснову.

– Маленькая деталь: Долина шесть лет проработала в семье, которая уезжает на постоянное местожительство в Америку, рекомендации у Вероники великолепные и есть опыт. Катерина никогда не была прислугой, она очень молода, ей едва исполнилось восемнадцать.

– Присоединяюсь к отцу, – протрубил Михаил. – Зачем нам тут старая калоша? Лучше сочный персик. Надеюсь, фигурка у нее о’кей? Мне нравятся спортивные девушки, с рельефом. В особенности меня привлекают малышки, у которых развиты...

– Миша, – поморщился Герман, – прекрати.

– У которых развиты мышцы спины, – проигнорировал отца сын. – Если у девушки нет хорошего корсета из мышц, ей нельзя рассчитывать на звание красавицы.

– Мишенька, хочешь добавку? – попыталась помешать разглагольствованиям воспитанника Лаура Карловна. – Велю принести новую порцию ванильного пудинга к ягодам.

Но сына Кнабе оказалось совсем непросто сбить с любимой темы.

– Вот скажите, – внезапно повернулся он ко мне, – что хорошего в моделях? Вылезает на подиум скелет без вторичных половых признаков, шагает, по-идиотски ставя ноги, украшен чудовищным макияжем, на голове причесон, идея которого привиделась цирюльнику после очередной дозы кокаина. И я должен возбудиться, глядя на размалеванную швабру? Ну уж нет! Я восхищаюсь спортсменками, никогда не пропускаю соревнований по гимнастике. Вот где красота тела и эротика, сила, мощь, ловкость. Признайтесь, вы со мной согласны?

От растерянности я пропищала:

– Да.

Герман Вольфович отложил плоскую круглую ложку, которой аккуратно ел фруктовый коктейль.

– К вопросу о новой прислуге...

– Да-да, – обрадовалась смене темы Лаура Карловна, – кого берем?

Хозяин хмыкнул.

– Твое решение?

Лаура Карловна потупилась.

– Моя позиция всем известна. Я, кстати, опираюсь на науку, которая утверждает: никакое воспитание или обучение не заменит происхождения. Мы этнические немцы, рано или поздно в каждом из нас просыпается...

– Фюрер[6], – вклинился в плавную речь старушки Михаил. – Зиг хайль! Дранг нах остен![7]

Я хоть и не знаю немецкого языка, но смысл слов сына Кнабе поняла отлично: все-таки имею филологическое образование и прочитала много книг. Интересно, как отреагирует отец на неподобающее поведение Михаила? Сделает ему замечание? Накричит на него? Велит покинуть столовую?

Но Герман сделал вид, будто ничего не произошло.

– Согласен, – обратился он к Лауре Карловне. – Так у кого отец немец?

– Мать, у Екатерины Сосновой, – уточнила бывшая няня, – но девушка без опыта.

– Замечательно, – потер руки хозяин, – ты умеешь воспитывать людей.

– Отрубить им голову! – заорал Михаил. – Казнить всех!

Я невольно вздрогнула. Конечно, мне было понятно, что молодой человек дурачился и цитировал речи одного из героев книги «Алиса в Стране чудес», но все равно неприятно слушать вопли.

– Всех расстрелять! – продолжал кривляться молодой Кнабе.

Внезапно раздался резкий неприличный звук, по комнате поплыл смрад. Герман, Лаура Карловна и Михаил уставились на меня.

– Это Генза, – немедленно оправдалась я. – Рукохвост воспринимает слишком громкие звуки как начало нападения и пытается защититься. Сейчас он испугался голоса Михаила Германовича и отреагировал соответственно.

– Я наслышан о повадках рукохвоста, но не ожидал, что дело обстоит столь ужасно, – простонал хозяин.

Лаура Карловна вскочила, посеменила к окну, распахнула его и констатировала:

– Изумительная погода, тепло даже вечером!

Михаил встал.

– Раз я здесь никому не интересен, раз меня ненавидит даже животное с кретинским именем Генза, то сочту за благо удалиться в мастерскую. Чао, господа!

Я испугалась, оскорбить хозяйского сына не входило в мои планы.

– Рукохвост действует инстинктивно, слышит неприятный звук и... э... ну... портит воздух. Поверьте, в этом нет ничего личного.

– Значит, мой голос отвратителен? – взвизгнул Миша и стал надвигаться на меня.

– Нет, конечно, – залепетала я, – но Генза не любит шума.

Сын Кнабе вцепился в мое плечо.

– Запомни, пакость, никто не имеет права...

– Михаил! – хором воскликнули экономка и глава семейства.

Кнабе-старший поднялся из-за стола. Он, очевидно, хотел подойти к хулигану, но тут события стали развиваться непредсказуемо.

Рукохвост высунул мордочку из-под воротника моего костюма. Глаза Михаила со странно расширенными зрачками сфокусировались на Гензе.

– Мышь ублюдская! – трубно возвестил он. – Она теперь у нас в доме главная? Ну, милашечка, случится с тобой хренашечка!