Идеальное тело Пятачка

– Начали! – согласилась я, устыдившись. Ведь я придумала «тест» с одной только целью – хотела попасть в комнату к больной и сделать тайком несколько снимков. А про Вересаева вспомнила лишь после рассказа Люды о своей матери. Может, чередование тепло—холод и способно оживить сердечно-сосудистую и дыхательную систему новорожденных, но для человека в коме оно, простите за некорректный каламбур, словно мертвому припарка.

– Раз! – скомандовала Люда. – Два! Раз – два! Раз – два!

Примерно полминуты мы опускали мизинцы несчастной в воду, потом медсестра грустно сказала:

– Не действует. Не стоило рассчитывать на чудо.

– Мы хотя бы попытались, – тихо сказала я, опустила глаза и увидела ящерицу, которая заискивающе глядела на меня снизу вверх.

– Пойду, пожалуй, – заговорила я, – извини за...

– Мама! – заорала Людмила.

Звук ее голоса перекрыл грохот, вероятно, медсестра уронила поднос с мисками или какие-то инструменты. В первую секунду я подумала, что она испугалась ящерки, подняла взгляд и уже хотела сказать, что рептилию не стоит бояться. Ну она правда цапнула меня за щиколотку, так пора уже забыть об этой ее оплошности! Ей-богу, я скоро полюблю совестливую ящерицу, как Гензу!

Но слова застряли в горле, Люда смотрела в сторону кровати, ее правая рука дергалась, а левая была запущена в коротко остриженные волосы.

– Тебе плохо? – испугалась я.

– Она... смотрит, – выдавила из себя медсестра, – вон...

Я переместила взгляд на больную. Наволочка почти сливалась по цвету с лицом Лизы, даже ее губы приобрели серовато-голубой оттенок. Щеки запали, нос напоминал плавник, обтянутый кожей, лоб был гладким, брови не шевелились, но вот глаза! Веки распахнулись, на меня глядели карие очи.

Спустя четверть часа мы вернулись в гостиную.

– Врач приедет минут через сорок, – сообщила Людмила, – больница, где Бруно Леопольдович работает, находится недалеко, но на шоссе пробки. Что мне делать?

– Действовать по инструкции, – растерянно предложила я.

– Я не ожидала ничего подобного, – задергалась медсестра. – Слушай... не губи меня!

– И в мыслях не было нанести тебе вред, – удивилась я.

Людмила обхватила себя за плечи.

– Такую работу, как у Кнабе, найти невозможно. Герман Вольфович мне платит отлично, над душой не стоит. Требования ко мне минимальные: нести исправно службу, выполнять свои обязанности и посторонних сюда не пускать ни под каким видом в целях безопасности. У лежачих больных ослаблен иммунитет, они легко цепляют любую заразу, и в большинстве случаев их уводит на тот свет пневмония. Если он узнает...

– Я поняла, считай, что меня тут не было. Хотя нет, не так! Скажешь, что я принесла забытый тобой на кухне мобильный, и все. Внутрь я не входила.

Людмила с радостью бросилась провожать меня, но, уже стоя на пороге, вновь напряглась.

– Бруно непременно поинтересуется, почему вдруг Лиза очнулась.

– Ну так расскажи ему про миски, – посоветовала я, – сообщи, что вспомнила о методе своей мамы и решила его опробовать.

– Медсестра не имеет права на самодеятельные действия, – поникла Люда, – я обязана строго выполнять предписания врачей. Меня уволят без выходного пособия, без рекомендации.

Я поморщилась.

– Не впадай в истерику. Лизе предписан массаж и водные процедуры?

– Конечно, – кивнула Люда.

– Значит, ты произвела необходимые манипуляции, а подопечная очнулась. Нет повода для твоего наказания, наоборот, тебя еще наградят за отличную работу, – приободрила я медсестру.

– И ты никому не скажешь правду? – с надеждой прошептала Люда.

– Если спросят, отвечу честно: я приносила мобильник, в дом не заглядывала. А не станут интересоваться, сама лезть с заявлениями не вижу смысла, – серьезно заверила ее я, развернулась и начала спускаться с крылечка.

– Спасибо... – прошелестело мне вслед, и тут же в моем кармане очнулся телефон.

Я вытащила трубку, но не успела произнести и слова, как из мобильного полетело бодрое стаккато.

– Знаете у станции ларек, где чинят обувь?

– Нет, – ошарашенно ответила я.

– Безобразие! Он всем известен! Дайте мне телефон Мити...

– Вы не туда попали.

– Не того, который на швейной машине сидит, а другого, с набойками, – не отставала тетка.

– Вы ошиблись номером! – рявкнула я.

– Так зачем трубку берете, раз не вам звонят? – возмутилась мадам.

Я нажала на красную кнопку.

Недавно я читала в журнале интервью очень известной певицы. Там звезда жаловалась на назойливость прессы и активность поклонников: «Вынуждена постоянно менять сим-карты, и все равно люди узнают мой новый номер, принимаются звонить с утра до ночи». Интересно, как ощущают себя абоненты, которым достается комбинация цифр, ранее принадлежавшая поп-идолу?

Мобильный вновь запел.

– Знаете, ларек... – завел тот же голос.

– У станции, где чинят обувь? – перебила я.

– Да, – изумилась тетка. – Как вы догадались, о чем я спрошу?

– Не могу дать вам телефон Мити, который с набойками, – продолжала я. – И не понимаю, зачем второй парень залез на швейную машинку, а не устроился на стуле.

– Вау! – заверещала бабенка. – С ума сойти!