Иди, вещай с горы

Бывало (на самом деле не «бывало», а всякий раз, когда Господь показывал свою милость, говоря ее устами), слова сестры Маккендлес звучали как угрозы. Сегодня вечером она оставалась под впечатлением произнесенной ею вчера проповеди. Сестра Маккендлес была крупной женщиной, одной из самых больших и черных негритянок, созданных Богом, который наградил ее сильным голосом для пения и проповедей. Теперь ей предстояло отправиться проповедовать в другие приходы. Сестра Маккендлес говорила, что Господь давно призывал ее к действию, но, робкая от природы, она боялась возвыситься над людьми. Только после урока, который преподал ей Господь перед этим самым алтарем, она осмелилась проповедовать евангельские заповеди. Сейчас была готова пуститься в путь. Не щадя себя, она громко возопиет, и голос ее прогремит, как труба на Сионе.

– Правда, – мягко улыбнулась сестра Прайс. – Господь говорит: кто верен в малом, достигнет многого.

Джон улыбнулся, но в улыбке этой помимо робкой благодарности за ее слова таилась также ирония или даже неприязнь. Однако сестра Прайс этого не заметила, что лишь усилило затаенное презрение Джона.

– А что, только вы двое убрали церковь? – спросила сестра Маккендлес с пугающей улыбкой – улыбкой пророка, знающего все секреты человеческого сердца.

– Господь – свидетель, – сказал Илайша, – что никого, кроме нас, здесь не было. Неизвестно, чем уж занимаются другие молодые люди по субботним вечерам, но никого из них мы не видели.

Он и сам не всякий раз являлся в церковь в субботу вечером, но ему – пасторскому племяннику – позволялись вольности, и сегодняшний его приход расценивался как добродетель.

– Пора бы нашим молодым людям пережить религиозное возрождение, – произнесла сестра Маккендлес. – Они впали в духовную спячку. Господь не благословит церковь, в которой такая распущенная молодежь. Нет. Он сказал: «Как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих»[6]

. Это Слово Божие. – Она строгим взглядом обвела присутствующих, и сестра Прайс кивнула.

– А ведь брат Джонни еще не «спасенный», – заметил Илайша. – Нашим «спасенным» молодым людям должно быть стыдно, что он больше делает для церкви, чем они.

– Господь сказал, что первые будут последними, а последние – первыми, – заявила сестра Прайс с торжествующей улыбкой.

– Да, так Он сказал, – подтвердила сестра Маккендлес. – И этот мальчик достигнет Царствия Божьего раньше других молодых людей, вот увидите.

– Аминь, – произнес Илайша, глядя с улыбкой на Джона.

– Отец Джеймс будет с нами сегодня вечером? – спросила сестра Маккендлес.

Илайша нахмурился и выпятил нижнюю губу.

– Вряд ли, сестра, – ответил он. – По-моему, он собирается провести этот вечер дома, чтобы сберечь силы для утренней службы. В последнее время он мало спит: Господь является ему в видениях и говорит с ним.

– Да, не всякий пастырь так печется о своей пастве, как отец Джеймс.

– Это правда, – кивнула сестра Прайс. – Господь послал нам доброго наставника.

– Порой он бывает суров, – заметила сестра Маккендлес, – но и закон суров. Путь добра нелегок.

– Я это почувствовал на себе, – проговорил брат Илайша с улыбкой.

Сестра Маккендлес внимательно посмотрела на него, а потом рассмеялась.

– Да уж, что правда, то правда! – воскликнула она.

– Вот за это я его и люблю, – призналась сестра Прайс. – Не каждый пастор станет вразумлять собственного племянника перед всеми прихожанами. А Илайша не очень-то и был виноват.

– Нет такого понятия – маленькая вина и большая вина, – возразила сестра Маккендлес. – Дьяволу достаточно сунуть лапу в щель, и – вот он уже занял весь дом. Либо ты живешь по Божьему Завету, либо – нет, и никаких половинчатых решений.

– Думаете, нам следует начать? – спросила сестра Прайс. – Не похоже, что кто-нибудь еще придет.

– Стыдись, не подражай маловерам, – засмеялась сестра Маккендлес. – Я лично верю, что Господь пошлет нам сегодня замечательную службу. – И обратилась к Джону: – Сегодня отец придет?

– Да, мэм, говорил, что придет.

– Ну вот! А мама?

– Не знаю. Она очень устала.

– Но не так же, чтобы у нее не хватило сил прийти и немного помолиться.

Джон в гневе взглянул в полное черное лицо женщины, стоявшей к нему в профиль. В этот момент он ее ненавидел.

– Меня восхищает, как много работает эта женщина, – заметила сестра Прайс. – Дети у нее всегда сыты и опрятно одеты, и в Дом Божий она ходит почти каждый вечер. Не иначе – Господь дает ей силы.

– Для поднятия духа мы могли бы немного попеть, – предложила сестра Маккендлес. – Не люблю бывать в церквах, где прихожане просто сидят и говорят. Тогда из меня уходит вся энергия.

– Аминь, – кивнула сестра Прайс.

Илайша запел: «Этот раз может быть последним», и все стали ему подпевать.

«Этот раз может быть последним, когда я молюсь с тобой.Он может быть последним – кто знает?»