Идти на ощупь (СИ)

* Сонечка! Ягодка ты наша! Вернулась уже?! - запричитала одна, пока другая осторожно принимала у Софьи завернутую в кружевное одеяльце девочку. - А мы тебя навестить собирались. Мы еще вчера вечером хотели поехать, после того, как Иван Устинович нам рассказал, что случилось, но у Киры Петровны косточка на ноге дуже разболелась. Ты держись, моя миленькая, а мы уж тебя не оставим, не бойся. Мы хоть и старые, но кое на что еще годимся.

Кира Петровна, которая уже вовсю утютюкала над младенцем, активно закивала головой. Они поднялись на второй этаж. Соня открыла дверь в квартиру, застыла в изумлении, а потом закрыла лицо руками и разрыдалась. Зрелище, действительно было удручающим. Соседки кинулись ее утешать, а Залицкий мялся в дверях, держа в руках сумку с вещами, и думал, можно ли ему уже уйти.

* Надо же какие изверги, все перевернули, - обратилась к нему Кира Петровна, оставив Софью на попечение своей подруги. - И что им только понадобилось от Темки? Он же гол как сокол, что с него взять? А они такие солидные, на машине такой огромной, а все туда же, у бедного работяги копейки воровать.

* Вы их видели? - Алексей, совсем уж собравшийся уходить, остановился.

* Да, видала. Заявились ни свет ни заря, двое. Одному лет сорок пять, второй помоложе. Головы бритые, ручищи с небольшой арбуз - бандиты, к гадалке не ходи.

* А что за машина?

* Ну я же сказала, большая такая, черная, вроде.

* А модель?

* Что? - переспросила Кира Петровна.

* Марка машины какая, не помните?

* Ой, да откуда ж мне знать, я в них не разбираюсь, в марках ваших, в почтовых если только. Но богатая такая машина, блестящая, и колесо сзади запасное приделано.

* Кира, - прервала их разговор та вторая старушенция, имя которой Залицкий так и не узнал. Ей уже почти удалось успокоить Соню, и она была готова приступать к активным действиям. - Позвони к Устиновичу, пускай выйдет, поможет мебель расставить, да будем прибираться тут, а то Сонюшке с малышом и расположиться негде.

Решив, что теперь он уж точно здесь не нужен, Алексей наскоро попрощался и поспешил в отделение.

12

Галина Савина шла на свою вторую работу сквозь полуденный зной. Море слегка волновалось, и со стороны пляжа слышались глухие удары волн о галечный берег. За ними эхом раздавались восторженные визги бултыхающихся в прибое туристов. На набережной кипела жизнь, но ни художники, ни ресторанные зазывалы, ни торговцы всякой всячиной не окликали Галину, безошибочно распознавая в ней местную. Она шла привычным быстрым шагом, ловко огибая праздношатающихся и не глядя по сторонам. Мысли ее все крутились вокруг утренних событий, и этот человек...

Галина никогда в жизни не встречала сильных мужчин. Накачанных - сколько угодно, богатых и наделенных властью - тоже достаточно. Среди ВИП-клиентов Идиллии попадались весьма респектабельные джентльмены. Многие из них даже готовы были предложить миловидной молоденькой официантке Гале свою благосклонность, безоблачную и беспроблемную жизнь содержанки и весь мир в придачу. А вот сильных мужчин она не встречала никогда, такой вот парадокс.

Стоило ее бывшему парню-качку увидеть на градуснике страшную цифру тридцать семь, как он тут же падал без чувств и лежал пока не проходили последние симптомы насморка. Всесильные хозяева жизни с удовольствием отрывались, истеря по каждой мелочи и стравливая негатив на всех, кого они могли унижать без неприятных последствий для себя. А этот человек, покалеченный, почти уничтоженный судьбой, так спокойно рассуждал о том, что ему, возможно, придется идти под суд за преступление, которого он не совершал, и методично делал то, что было возможно в его ситуации. Это и было силой, той настоящей силой, которая так редко встречается в жизни: убрать эмоции, обдумать произошедшее и действовать пока есть надежда и твердая земля под ногами. При виде его слегка сутулых плеч Галине все время приходила в голову поговорка про сталь, которая гнется, но не ломается.

В "Идиллии" было почти пусто. Лишь у окна скучал за чашкой кофе крупный мужчина неопределенного возраста, да за большим семейным столом в центре зала стильно одетая молодая женщина пыталась заставить двойняшек съесть суп. Она стучала по столу рукой с идеальным маникюром, и многочисленные золотые браслеты с тяжелыми подвесками лязгали о лакированую столешницу. Глаза метали молнии, и дама что-то тихо и угрожающе выговаривала близнецам сквозь зубы. Ей вторила пожилая, простоватого вида женщина, очевидно, няня. Она боялась гнева хозяйки гораздо больше детей и умоляюще увещевала: "Давайте, давайте, кушайте. Видите, мама ругается. Ну по паре ложек и все".

За барной стойкой хлопотал Ашот: протирал разноцветные бутылки и выстраивал их в шахматном порядке, чтобы свет падал на каждую и красиво отражался от зеркальных полок. Рядом, откинувшись в офисном кресле, дремал Макс. Он работал всю ночь и сейчас пытался урвать хотя бы полчаса сна.