Идти на ощупь (СИ)

* Руслан упомянул, что Вера во время ссоры сказала, будто скоро получит крупную сумму денег, - продолжил он, немного придя в себя. - Не похоже, чтобы это было враньем. Она наоборот всегда прибеднялась, давила на жалость. Только вот откуда Вера могла ожидать такого внезапного обогащения - ума не приложу.

* Я сегодня попробую поговорить с нашими в ресторане, может она кому-нибудь рассказывала, - подумав, сказала Галина. - Днем, пока посетителей мало, у меня будет возможность справки навести. Я вам тогда позвоню, ладно?

И она заспешила обратно в сторону столовой, а Влад все стоял, опершись о нагретое солнцем крыло Пашкиной девятки, пока тот заводил старый полудохлый двигатель, и слушал, как разлетаются мелкие камушки из-под ее кроссовок. Впереди его ждал невыносимо нудный рабочий день в массажном кабинете в компании неразговорчивой Дилоры. Он не хотел себе в этом признаваться, но в его голову упорно лезла чудовищная мысль: Влад был рад, что это произошло, что призрак прошлого больше не будет жить в соседней квартире, постоянно напоминая о себе пьяными криками и ночными скандалами, что эти события вырвали его из капкана однообразных дней. И пусть даже теперь ему суждено будет провести остаток дней за решеткой (а Влад отдавал себе отчет в том, что в его состоянии здоровья ему не выдержать жизни на зоне), главное, что сейчас он может бывать хоть где-то, кроме опостылевшей квартиры и лечебного корпуса санатория "Приморский". Наконец-то в его жизни появилось нечто важное, загадка, которая заставляет давно заржавевшие шестеренки в его голове снова крутиться. И самое главное: он может чувствовать, как сердце уходит в пятки, и его будто накрывает холодная волна в тот момент, когда Она невзначай касается его плеча. Да, это глупо и безнадежно, но лучше чувствовать себя глупцом, чем не чувствовать ничего вообще.

11

Алексей Залицкий опаздывал на двадцать минут. Такое с ним случалось редко, но после вчерашнего ночного ковыряния в помойке подняться с постели вовремя было выше его сил. Он толкнул дверь своего кабинета и по привычке пробормотал: "Здравьяжелаю товарищ подполковник". Видный стоял на невысокой скамейке в одних носках и аккуратно поливал цветы из детской пластмассовой леечки советских времен. В ответ на приветствие Залицкого он недовольно посмотрел на него и пальцем указал на настенные часы над входом. В этот момент он как никогда напоминал Карлсона, возмущенного тем, что Малышу подарили собаку.

* Имею право! - заявил Алексей. - Я до двух часов в мусорке рылся.

* Ну и как, нашел? - спросил Видный, слезая со скамейки и обуваясь.

* Ничего! Перерыл все по нескольку раз, потом еле отмылся. Нет этого адреса. Да и не стоило его искать. Ну звонил недовольный клиент. Тот, кто убить хочет, не будет сперва на работу к своей жертве названивать.

* Может ты и прав, Леша, только вот других зацепок нет. Два трупа за два дня, а из информации только этот звонок и бывший жених первой жертвы, которого, явно, подставили.

* Вы думаете это один и тот же человек?

* Не знаю, человек, или люди. Аркадий Иосифович же сказал, что истязали Левнюка, скорее всего, группой. После обеда поедем снова в этот ресторан, поговорим с остальными. А сейчас у тебя будет спецзадание. Будешь работать под прикрытием, так сказать.

* Что? Опять мусорщиком?

* Нет, на этот раз лучше. Я звонил в роддом, Соню Левнюк сегодня выписывают. И встречать ее некому. Медсестры хотели скинуться и вызвать ей такси, но я сказал, что мы сами отвезем. Так что сейчас пулей за цветами и в больницу, изображать счастливого отца. И вот еще что, Леш, - добавил Видный, когда Залицкий уже стоял в дверях, прокладывая маршрут на навигаторе, - ты ее особо не расспрашивай, но ушки на макушке держи. Вдруг сама что-нибудь проронит важное. И причешись!

Без четверти одиннадцать Залицкий стоял у родильного отделения с огромным букетом ирисов. В десяти метрах от него праздновала выписку большая компания. С громким хлопком вылетела пробка от шампанского, так и не дождавшись матери с младенцем. И, судя по громкому смеху, это шампанское было не первым. Двое мальчишек лет пяти-семи играли в догонялки вокруг хохочущих взрослых. Мальчишки показались Алексею знакомыми. Конечно! Это же дети Нины! Залицкий внимательнее всмотрелся в лица взрослых с сразу же увидел ее. Нина стояла, прижав к груди букет и не сводила с него глаз. Она не смеялась, а лишь печально улыбалась и, увидев его, помахала ему рукой. На ней было шелковое платье, черное с красными осенними листьями. Залицкий хорошо его помнил. Нина носила его еще до их свадьбы. Надо же, за столько лет оно не испортилось и не стало ей мало... Она вообще мало изменилась. Только волосы из рыжих стали темно-коричневыми и на солнце отливали краснотой.

Нина перехватила свой букет поудобнее и подошла к Алексею.

* Ничего себе! Тебя можно поздравить!? А до меня даже сплетни не дошли. Кто она?