Идущие на смех

Внезапная ревизия

На продуктовую базу номер четырнадцать явился ревизор.

– Внезапная ревизия! Всем оставаться на местах!

Взял ключи, документы и исчез в подсобных помещениях, а в кабинете у заведующего собрались все работники базы номер четырнадцать.

– Товарищи! – обратился завбазой Нечипорук к своим сотрудникам. – К результатам ревизии мы должны подготовиться заранее. Кто у нас в этом году будет сидеть?

Все молча повернулись и посмотрели на экспедитора Перлового. Тот заёрзал на стуле.

– Почему это я?.. Всегда я!.. Если человек тянет, так на него наваливают… Я в прошлой пятилетке сидел, в позапрошлой…

Заместитель заведующего Ханыгин, неразговорчивый алкоголик, ткнул пальцем в висящую на стене миллиметровку, разбитую на квадраты, и буркнул:

– Всё по графику.

Перловый сник, но по инерции ещё продолжал сопротивляться.

– Так… сразу… неожиданно…

– Почему неожиданно? – возразил грузчик Тимур. – Мы ведь тебе ко дню рождения пижаму полосатую подарили, чтобы привыкал. Решётки на окна поставили.

– Я в институт геронтологии ложусь, – продолжал канючить Перловый. – Мне уже палату приготовили, двухместную…

– Мы тебе лучшие условия создадим: будешь в одиночке сидеть!

Видя, что Перловый уже окончательно покорился, завбазой заговорил по-деловому:

– Значит, так. Зарплата тебе будет по-прежнему начисляться – мы тебя объявим почётным членом нашей бригады. Часть денег – семье, часть – на книжку, как в заграничной командировке. Плюс двадцать процентов северных.

– А за выслугу лет?

– Это будет зависеть от срока.

– Сын у меня весной на юридический поступать собирается.

– О семье не беспокойся, ею займётся Тимур и его команда. Сына – в институт, жене – путёвку в Цхалтубо, дочку в «Артек», маме – персональную пенсию… Но ты тоже время не теряй. Пересчитай все свои сберкнижки и сдай их на хранение в нашу общую библиотеку. Шубы – в ломбард, хрусталь по родичам развези…

– Я его ещё с прошлого раза не забрал.

– Вот и ладушки. И ни о чём не тужи. Это раньше было страшно сидеть, а теперь… Спутники запускаем, реки перекрыли, БАМ построили… В какое время сидеть будешь, а?

Завбазой открыл сейф и стал перекладывать его содержимое в подставленный Ханыгиным рюкзак.

– Вот твоя амуниция: тёплое финское бельё, две пары, для тюрьмы… Канадская дублёнка – для Севера… Меховые унты… А это… – Он раскрыл холодильник и вытащил оттуда кошёлку, набитую снедью. – Это тоже для тюрьмы: тюрпаек. Здесь кетовая икра, астраханский балычок, испанские маслинки… Споём на посошок.

Негромко затянули:

Прощай, любимый город…

Перловый растрогался.

– Хорошие вы друзья. Трудно мне будет без вас.

– Через годик к тебе Ханыгин приедет, его очередь.

Снова продолжили:

…И берег морской целует волна

И тихо доносит баян.

– На кого доносит? – испуганно спросил Тимур.

Наступила пауза. Все задумались.

В этот момент дверь распахнулась, вошёл ревизор. Сотрудники базы замерли в ожидании приговора.

– Ревизия окончена! – Ревизор обвёл всех грозным взглядом, углядел рюкзак и кошёлку, подошёл, заглянул, остался доволен.

– Уношу из вашей базы самые хорошие впечатления!

Надел рюкзак, взял кошёлку и пошёл к выходу.

Все, стоя навытяжку, молча провожали его глазами. Только завбазой растерянно пролепетал:

– Так кто же всё-таки в этом году будет сидеть?

Страшная месть

Кассирша ультимативно требовала мелочь. Уборщица перетасовывала опилки под ногами у покупателей, приговаривая: «Ходят тут всякие». Восемь продавщиц хором кричали: «Вас много, а я одна». Сотни покупателей перебежками бросались от отдела к отделу, безуспешно пытаясь обратить на себя внимание. Дети плакали, мужчины ругались, женщины, сохранившие девичью наивность, требовали жалобную книгу…