Идущие на смех

Дали мне в месткоме путёвку в дом отдыха, тридцатипроцентную, горящую. Сегодня дали – вчера выезжать. Оформил я отпуск, получил деньги, думаю, что с Пеком делать (Пек – это королевский пудель, четыре золотые медали). Жена в командировке, дочь в пионерском лагере – оставить пса не с кем. Можно было бы к тёще отвести, она животных любит. Но у них члены правления кооператива постановили, что собак в доме не потерпят. Крыс они терпят. Тараканов тоже. А собак – нет. Забрела к ним во двор какая-то бездомная дворняга, они её так облаяли, что она сбежала от них на живодёрню.

Вот и пришлось мне Пека с собой взять. Приехали вечером, дом отдыха далеко, решил я в городе переночевать. Номер заранее был заказан, я не беспокоился. Приезжаем – не тут-то было: собак в гостиницу не пускают. Оформил я номер, а сам голову ломаю: что делать? Как пса мимо дежурной провести? Думал, думал – и придумал. Поставил Пека на задние лапы (он мне тогда до плеча достаёт), набросил на него своё пальто – получилось макси, до пят, так что лап не видно. Обнял за плечи, чтоб помочь на задних лапах держаться, и повёл к себе в комнату. На голове у него завитушки чёрные, как у накрученной брюнетки. Сзади поглядеть – точь-в-точь девица в модном пальто и с модной причёской.

Так мы мимо дежурной и прошмыгнули. Вошли, заперлись на ключ, радуемся. Я песни пою, Пек по комнате скачет, но не тявкает: понимает, что он – контрабанда.

Вдруг дежурная звонит:

– У вас в номере дама. Посторонним разрешается находиться в гостинице только до одиннадцати вечера. Попрошу вашу гостью проводить.

Ну что тут поделаешь, надо признаваться.

– Не дама это, – говорю, – а собака.

А она отвечает:

– Личные отношения будете выяснять вне гостиницы. А пока – прошу номер от посторонних освободить.

Понял я, что честность здесь только повредит: выйду с собакой – во-первых, скандал, во-вторых, даму до утра с милицией искать будут. Поставил я Пека опять на задние лапы, набросил на него пальто, и снова мы с ним в обнимку продефилировали мимо дежурной. А ночевать нам пришлось на вокзале.

Приезжаем в дом отдыха. Там такая же история: не пускают Пека. Иду к директору. Приятный такой мужчина, седой, глаза умные, как у спаниеля. Выслушал он меня и говорит:

– По-человечески я вас понимаю, сам собак очень люблю, шесть лет на границе служил, мне овчарка даже жизнь спасла. А как должностное лицо ничего поделать не могу. У меня инструкция: детей и собак не принимать.

Вижу, не протащить мне пса в дом отдыха. Решил тогда ему где-нибудь поблизости комнату снять. Устроил его у одной старушки. Ей погреб нужен был, а копать некому, одна живёт. Вот и обязался за время отпуска ей погреб вырыть. За это она Пека приютила. Правда, брала за него, как за курортника, но я всё равно был счастлив.

И с питанием устроились: я ему курсовку купил на имя Собакина Петра Матвеевича (меня Матвеем зовут), его порции переливал в судки и носил ему три раза в день.