Иерархия (ЛП)

Ей не пришлось долго искать доказательства, просто в то время она не задумывалась об этом. Тем не менее, после свидания с Джонни Паттерсоном, Бронвин была слишком опустошена, чтобы скрыть, насколько расстроена. Она пыталась. Девушка чувствовала себя такой виноватой из-за того, что занималась с ним сексом, когда бабушка предупреждала о таких вещах, что пыталась это скрыть, опасаясь неприятностей. К тому же ей было ужасно стыдно.

Ей не удалось укрыться от орлиных бабушкиных глаз, хотя, к ее облегчению, та оказалась более чуткой и понимающей, чем она ожидала. Нана не ругала и не наказывала ее. Она взяла девушку на руки, как делала еще в детстве, и стала укачивать, пока та не перестала плакать.

А затем спросила, хочет ли Бронвин, чтобы его член усох. Девушка расхохоталась. Она думала, что Нана сказала это только для того, чтобы развеселить ее.

— Это было бы забавно! — сказала девушка, хихикая. — Но тогда, как же он будет без него? Он и есть член! В любом случае, я бы не хотела, чтобы это с ним произошло.

Нана пожала плечами.

— Я могла бы сделать его фиолетово-черным, и заставить парня думать, что тот скоро отпадет.

Тогда Бронивин задумчиво нахмурилась.

— Я думаю, это послужит ему хорошим уроком! Все было бы не так плохо, Нана, если бы он не заставил меня думать, что я действительно ему нравлюсь. Если бы я знала, что он просто… пытался забраться ко мне в трусики, то все не было бы так… больно! Я сходила по нему с ума! Думала, что тоже нравлюсь ему.

Нана успокаивающе похлопала ее и поцеловала в висок.

— У тебя слишком доброе сердце, милая, не хочу, чтобы ты менялась. Как минимум, он заслужил урок. Любой парень, проявляющий неуважения к чувствам девушки, заслуживает урока хороших манер. Как еще они научатся сдерживать свои животные инстинкты?

Она больше никогда не думала об этом — не так. Бабушка утешала ее, поддерживала, и это все, что требовалось, чтобы прогнать прочь худшую из болей. Однако теперь она вспомнила, что на следующей неделе парня не было в школе, а когда он вернулся, то выглядел бледным и замкнутым. Он больше не смотрел на нее и не говорил с ней, но тогда Бронвин и не хотела этого. В конце года парень со своей семьей переехали.

Теперь она задумалась, действительно ли ее бабушка заставила его член стать фиолетов-черным. Что-то выбило его из колеи. Раньше парень был высокомерным ничтожеством — даже после их "свидания" — не то чтобы девушка могла разглядеть за внешностью и обаянием менее приятные стороны его личности, пока не утратила с ним невинность. В действительности все, что видела Бронвин — его "мужественность", восхищающую ее, даже если некоторые вещи, которые он говорил и делал, беспокоили. Девушка умышленно игнорировала намек на некоторую жестокость.

Доказывало ли это, что ее бабушка обладала какими-то магическими способностями? Или было ничем иным, как просто попыткой вытянуть ее из отчаяния и отвлечь?

Бронвин изо всех сил старалась вспомнить что-то еще, доказывающее, что бабушка владела магией, но помимо того, что окружающие считали ее отличным садоводом, она не могла припомнить ничего, кроме впечатляющего бабушкиного сада, явно не являющегося результатом магии. Это был просто тяжкий труд и хорошие навыки садоводства.

Возможно, у Наны были магические навыки, а она не знала. Бабуля говорила ей, что у каждого есть своя тайная сторона, о которой никто не знает, потому что люди очень тщательно охраняют и редко позволяют кому-то взглянуть на нее.

Разве сейчас это имело какое-то значение? В любом случае, это не меняло того, что Бронвин чувствовала к своей бабушке, правда заставляло ее задуматься, что та для нее уготовила — если вообще что-то уготовила. Она всегда говорила, что "видения" — просто окна в будущее, сквозь которые ей удается смотреть. Нана не могла это контролировать. Даже не могла сказать, что точно сбудется из-за непостоянства будущего.

Главный вопрос, как женщина предполагала, состоял в том, было ли все то, что с ней произошло, с тех пор как она приехала в город, тем будущим, что предвидела бабуля и убедила искать? Действительно ли кто-то из этих мужчин был тем "особенным", отцом ее детей? И если так, как ей это понять?

Через некоторое время, устав от своих мыслей, она встала, чтобы найти что-то кроме повседневной одежды, и наконец отыскала ночную рубашку. Но не нашлось ни трусиков, ни лифчика! Это не могло быть упущением, учитывая то безбожное количество одежды, что хранилось в проклятом шкафу!

Это сбивало с толку, потому что без них Бронвин чувствовала себя такой голой. Хуже того, скольжение атласа по коже при каждом движении, даже дыхании, казалось, повышало ее чувствительность, не давая полностью отойти от отголосков возбуждения, с которыми ее оставил Калеб.

Из-за странного незнакомого места и беспокойства о мотивах Калеба, она не думала, что сможет уснуть, но усталость взяла свое.