Иерусалимский покер

   Но, прослужив недолго в драгунском полку под Веной, Мунк понял, что армейская рутина не для него.

Он попросил перевести его на службу за границу, и на его счастье в ту же самую неделю, отведав несвежего мяса, умер адъютант военного атташе Австро-Венгрии в Константинополе. И вот летом 1908 года Мунк был откомандирован в столицу Османской империи.

Он успел пробыть там чуть больше месяца, когда Австрия аннексировала Боснию, вызвав тем самым еще один балканский кризис. Турки начали тайно готовиться к войне. Отчеты с места событий, вышедшие из-под пера лейтенанта Шонди, были признаны настолько ценными, что уже в начале декабря он получил звание капитана.

А на Рождество атташе и все сотрудники миссии ели дикого вепря. Мунк избежал отравления, потому что с самого начала пребывания в Турции ел много чеснока. О таком простом, но эффективном средстве он узнал из писем своего прадеда, который успешно пользовался этим лекарством во всех своих путешествиях.

Немногие из офицеров дотянули до Нового года, но к Крещению умерли все поголовно. Поскольку в Константинополе не оставалось никого, кто мог бы занять высокую должность, посол объявил Мунка исполняющим обязанности военного атташе — невероятная ответственность для столь юного офицера.

Но быстрый взлет Мунка только начинался. Бывший атташе не нашел времени отослать начальству годовой отчет о положении дел в Османской империи, и Мунк воспользовался возможностью полностью пересмотреть его.

Конечно, его начальство и не подозревало, что тайные архивы Шонди в Будапеште — неисчерпаемый кладезь информации. Начальство знало только, что угроза, которой подвергались все без исключения европейцы в Константинополе, — испорченное мясо — неожиданно открыла им глаза на блестящего молодого офицера, знающего Османскую империю как свои пять пальцев.

Мунк получил рекомендации. Его представили к чину майора и сделали постоянным исполняющим обязанности атташе.

Теперь у Мунка наконец появился интерес в жизни. Следующие четыре года, горстями поедая чеснок и удовлетворяя свою страсть к деталям, он без устали путешествовал по Балканам, где как раз началось невероятное смятение — Османская империя распадалась. Никто из европейских военных атташе не мог с ним соперничать, поскольку несвежее мясо косило их десятками. За заслуги Мунка вскоре произвели в подполковники.

Весной 1912 года турки объявили о проведении маневров под Адрианополем, а все балканские государства провели спешную мобилизацию. Первая Балканская война началась, когда болгары, сербы и черногорцы, албанцы и македонцы выступили вместе против турок. Тем временем Россия и Австро-Венгрия готовились к войне.

В запутанном лабиринте интриг, угроз и неожиданных нападений молодой Мунк неустанно перемещался с фронта на фронт, собирая информацию. Попутно он с равным энтузиазмом проводил тайные встречи в Константинополе, да и не только там.

Неутомимый и дерзкий молодой подполковник Мунк Шонди приобретал известность, которая скоро станет невыносимой для главного врага Австро-Венгрии.

   Одним из его частых спутников в те последние лихорадочные недели 1912 года был японский военный атташе в Константинополе, некий майор Кикути,[22] миниатюрный аристократ. Он стал героем Русско-японской войны потому, что приказал своим солдатам выстроить баррикаду из громоздившихся на маньчжурской равнине трупов казачьих лошадей, чтобы защититься от атак казаков. Этот отчаянный ход позволил его батальону пережить резню, устроенную русскими, за восьмифутовой стеной разлагающегося мяса.

То ли потому, что майор был буддистом, то ли потому, что память о зловонии маньчжурских равнин была неизгладима, но Кикути совершенно не ел мяса и поэтому был в Турции столь же мобильным, как и Мунк.

И вот они часто путешествовали вместе, сравнивая свои заметки и засиживаясь за полночь в неуклюжих вагонах покачивающихся на ходу поездов, переезжая с фронта на фронт. Между ними завязалась краткая, но крепкая дружба, которая однажды позволит Мунку найти то, что всегда искал, в странной музыке монастыря в пустыне.

   В конце ноября Мунк раздобыл документы, положившие конец Первой балканской войне, — достоверные секретные сведения из Москвы, подтверждавшие, что Россия не станет воевать за балканских славян. Сербам пришлось отказаться от территориальных претензий, несмотря на то что русские уже объявили мобилизацию.

Эти разоблачения привели русских в ярость, и они согласились принять участие в мирных переговорах только в обмен на жестокое и необычное возмездие. Они потребовали, чтобы печально известного австро-венгерского военного атташе, столь удачно действовавшего на Балканах, изгнали из армии. Более того, чтобы он больше не влиял на военную политику на Балканах, изгнать его потребовали в Османскую империю. А уж там за ним присмотрят русские агенты.

Приказы пришли в начале нового года, и Мунк с грустью сел в Восточный экспресс до Вены, где должен был пройти последний день его военной службы.