Игра

Сдавленная челюсть почти занемела, боль стала невыносимой… Я неосознанно вцепилась в держащую меня руку, пытаясь оторвать её от своего лица…

— Я на тебя даже посмотреть не успел, — Костин насмешливый голос зазвучал прямо над ухом. — Раздевайся, Ин, полюбоваться хочу…

Чёрт, так и знала…

И всё-таки надеялась, что Косте в данный момент не до этого. Дура наивная…

Попыталась что-то возразить, но получилось лишь невразумительное мычание.

Сейчас, наверное, не время и не место вспоминать о том, что я грязная, да?! И что я не люблю, когда мною "любуются"…

Впрочем, мне уже просто всё равно. Если не разденусь, Костя ведь не отойдёт в сторону с извинениями, сам поможет. Порвёт чего доброго что-нибудь из одежды или молнию сломает…

— Помочь? — Костя угрожающе поднял бровь, на несколько секунд сдавливая мой подбородок ещё сильнее…

Из глаз потоком полились слёзы. Торопливо подняла руки, дрожащими непослушными пальцами нащупала молнию на воротнике, потянула вниз, расстёгивая кофту. Кое-как высунула руки из рукавов, ощущая, как покрывается мурашками оголившаяся спина — майка до сих пор мокрая после стирки, и я её не надевала, а из вещей у меня только лифчик остался, который высох прямо на мне…

Костя выхватил кофту из моих рук, небрежно перекинул её себе через плечо. Он не смотрел на моё тело, только в лицо. И это раздражало ещё сильнее, ибо приходилось прятать и отводить в сторону слипшиеся от слёз глаза…

Завела за спину руки, расстегнула крючки, сняла лямки, по инерции до последнего придерживая чашечки на груди…

Только сейчас Костя перевёл взгляд ниже, ожидая продолжения. Видела, как в его глазах загорается какой-то азартный пугающий интерес… Нет, не возбуждение или вожделение, а что-то совсем иное, звериное…

Опустила руки, открывая его взгляду грудь…

Стыд. Наверное, неуместный в данных обстоятельствах, но он есть… И совсем не потому, что мне приходится раздеваться, а лишь потому, что похвастаться особо нечем. Глупо, но даже в этот момент мне хотелось бы гордится высокой упругой грудью, а не стыдиться того, что осталось после кормления двоих детей… Да, я могу сколько угодно прятать это под дорогим красивым бельём, могу полностью обнажиться в темноте, могу отвернуться в нужный момент, красиво изогнуться или изящно прикрыться одеялом, но сейчас…

Сейчас я не могу ничего. Могу только чувствовать тяжёлый липкий взгляд мужчины, который явно видел гораздо более совершенные формы. И мне обидно… И, наверное, завидно всем тем женщинам, которые имеют красивое тело…

Огромная мужская ладонь равнодушно обхватила одну грудь, потом вторую…

— Люблю, когда есть за что подержаться, — Костя похабно усмехнулся, болезненно щипая и оттягивая сосок.

Ощутила облегчение и… какую-то своеобразную благодарность — ему не противно… Нет, по большому счёту мне всё равно, но если бы он разочаровался, было бы совсем невыносимо…

Неожиданно Костя отпустил мой подбородок. Отступил на шаг, не отрывая взгляд от моей груди и едва заметно улыбаясь собственным мыслям…

Отвернулся. Легонько попинал ногой один из целых ящиков, проверяя его на прочность, подёргал крышку. Сел, широко расставляя ноги и жестом подзывая меня ближе…

Шагнула к нему, вытирая заплывшее слезами лицо. Синяки после его пальцев точно останутся…

Костя поймал моё запястье, дёрнул на себя, и я машинально упёрлась ладонями в его плечи, останавливаясь между расставленных коленей. Закусила губу, пытаясь абстрагироваться от ситуации, прикрыла глаза, ощущая, как мужские руки по-хозяйски шарятся по талии, лапают живот, с оттяжкой шлёпают по грудям, тут же грубо сминают их…

Вцепилась ногтями в Костину куртку, стискивая зубы и призывая на помощь всё своё терпение — я не привыкла к такому! Мне больно! Неприятно! Я не хочу, чтобы моим телом играли и пользовались вот так, не позволяя мне даже сказать "нет"…

Внутренне сжалась, когда горячий мокрый язык лизнул сосок, потом второй…

— Костя, хватит! Пожалуйста! — сил терпеть больше не осталось, и я попыталась оттолкнуть его от себя. — Скоро ребята проснутся, надо идти…

Он вместо ответа только ощутимо прикусил кожу, нарочно сдавливая грудь своими лапищами, и я едва не взвыла от боли…

— А говоришь, скучала… — он поднял на меня шальные глаза, ухмыльнулся. — Врёшь, значит?

Промолчала, снова зажмуриваясь и набираясь терпения. Приятно и мерзко одновременно — Костю не оттолкнёшь такой мелочью, как несовершенная грудь, ему, похоже, вообще всё равно, лишь бы она была под руками и за неё можно было бы подержаться. И, пожалуй, он вполне себе искренен — между молодой плоской девчонкой и такой, как я, он в любом случае выбрал бы второе. А… А Тёмка?! Тьфу-ты…