Игра без правил

— Все нормально, Ксюша. Сейчас я и этого юношу в чувство приведу. А дядьку так погрузим.

Взвалив Сергея на плечо, Ким донес его до колодца, усадил на землю, прислонив спиной к замшелому бревенчатому срубу, и резко выплеснул на него ведро воды. Сергей вскочил как ужаленный, очумело глядя по сторонам и отфыркиваясь. Сообразив, что к чему, он бешено заорал:

— Ты что, офонарел?! Так дураком можно сделать!

Ким отмахнулся:

— Ладно, не вопи. Тебе на пользу пойдет.

Подхватив спящего дядьку, дотащили его до вездехода и погрузили в пассажирский отсек, устроив поудобнее. Матвея аккуратно положили у забора, заботливо подложив ему под голову его же кепку. Ким завел двигатель, и вездеход, лязгая гусеницами, тронулся с места.

В Пожары приехали уже в сумерках. Таня встречала их у ворот. Улыбнулась Сергею:

— А я уже заждалась вас, обед три раза разогревала, баню истопила…

Немного протрезвевший к тому времени ее дядя довольно хмыкнул и потер руки.

— Банька — это хорошо. В баньку надо чарку принять, да и после бы не помешало, — с надеждой покосился на Кима с Сергеем. — Как, мужики? Мы там не все у Матвея того… выдули?

Ким хлопнул его по плечу, успокоил:

— Не беда, у нас еще есть. Мы народ запасливый.

Тот повеселел, засуетился:

— Ну так давайте в первый парок и пойдем. А девушки потом, им послабее надоть.

После ужина, уложив пьяненького дядю Петра спать, Ким позвал Сергея на улицу:

— Пойдем, груз уложим хорошенько, а то побросали все как попало…

При свете фонариков долго располагали вещи. Наконец палатка, спальники, ящик с тушенкой и кули с сухарями и вермишелью, коробки с чаем, солью и сахаром заняли свои места. В задней части вездехода, в ящик для инструмента, уложили топорики, веревки, саперную лопатку, запасные фонари в отдельных коробках. Особенно осторожно укрепили ящик с динамитом. Покончив со всеми делами, вернулись в дом.

Оксана с Таней пили чай в кухне. Дразняще пахло свежим медом. Заметив Сергея с Кимом, Таня вскочила, придвинула им табуретки.

— Садитесь, ребята, чаю с нами попейте.

Оба сели за стол, приняли чашки с горячим чаем. Ким, прихлебывая чай с душистым медом, сказал:

— Ну что же. Завтра подъем в шесть ноль-ноль и — в путь. Сергей, Оксана, примерьте комбинезоны и сапоги, у двери на лавке. Ксана, ты портянки, конечно, не умеешь наматывать?

Оксана фыркнула:

— Откуда, господи?

— Значит пойдем учиться. В носках ноги собьешь в сапогах.

— Ким, но мы же на вездеходе поедем?

Тот ответил уклончиво:

— В тайге всякое может случиться. Пойдем, не ленись.

Оксана, недоуменно пожав плечами, не стала возражать и вышла следом за Кимом. Таня подсела к Сергею, посмотрела на него настороженно, как затравленный зверек, осторожно спросила:

— Ты будешь скучать без меня? Не забудешь?

Сергей взял ее за руку, покорно кивнул головой.

— Буду. Не забуду. Подождешь меня немного?

Таня улыбнулась невесело:

— Сколько, немного?

Сергей посмотрел на нее долгим взглядом.

— Ты что меня, как на войну провожаешь?…

Сказал и осекся, обожженный мыслью: насколько близки его слова к истине. Не верилось, при всем желании, что команда, сейчас или позже, оставит их в покое. Будущее пугало своей неопределенностью. Ведь если даже им удастся сейчас выйти сухими из воды, то потом все равно долго (как долго?) придется скрываться от команды и милиции. Легко их в покое не оставят, сейчас эта мысль оформилась совершенно отчетливо. Зная, что они живы, да еще и с золотом из тайника, команда не оставит их в покое, и из чувства мести (сколько их боевиков покрошили), и из-за золота, которое и явилось причиной конфликта. Да… іКонфликті несколько мягко сказано… Не оставят в покое, не оставят. Если только… Дальше мысли обрывались в ворохе предположений.

Таня, словно почувствовав его внутреннюю борьбу, заговорила:

— Сереженька, миленький, возьмите меня с собой, а? Поговори с Кимом, он послушает тебя, ну, пожалуйста. Я сильная, выносливая, я же выросла в этих местах, я бы вам как проводник пригодилась. Сережа, ну, что же ты молчишь?!

В голосе ее звенели близкие слезы. Сергей молчал, мучаясь от чувства неловкости, от необходимости обманывать эту так быстро ставшую близкой и дорогой девушку.

— Таня, я… я не знаю. Я не могу тебе ничего сказать. Я вернусь к тебе, верь мне. Обязательно вернусь…

Она посмотрела на Сергея потухшим взглядом:

— Да, конечно. Я верю тебе…

Не в силах находиться рядом с ней в эту минуту, Сергей резко поднялся, вышел на улицу, подошел к забору и стал яростно бить кулаком по серым от времени и дождей доскам, поминая вполголоса всех богов и их родственников. Немного отведя душу, он вернулся в дом мрачным и нахохленным.

Все трое взглянули на него вопросительно, но промолчали. Таня поднялась:

— Ребята, я вас на сеновале устрою, хорошо?

Виновато улыбнувшись, добавила:

— Это лучше, чем здесь, в тесноте…

Ким успокоил девушку:

— Да, конечно, Таня. Там вольготнее будет, и воздух свежий… Пойдемте, ребятки.

Прихватив фонарь, он вышел. Сергей и Оксана последовали за ним.

Устроившись на сене, Оксана заявила:

— Мальчики, у меня такое чувство, что все мы считаем себя последними негодяями из-за Тани. Я права?