Игра Бродяг

«Лучше умереть на пути к свету, чем всю жизнь бесцельно прослоняться в темноте. Однако прежде, чем идти, вы должны набраться сил».

Издав краткое рычание, он призвал служек. Мгновенно набежали зеленые ящерки. Они были одеты в короткие разноцветные одежды и двигались на двух лапах. Это для их маленьких когтистых лапок предназначались узкие ступеньки в скале. Ящерки увели усталых путников…

Вогт вдруг прервался.

— Я устал идти. У меня ноги болят.

У Наёмницы не болели ноги. Но она была куда выносливее Вогтоуса.

— И мне слишком жарко, — капризно добавил Вогт. — Достаточно ходьбы на сегодня.

Наёмница пожала плечами. Устал так устал, хлюпик несчастный.

Они опустились в траву под обширной кроной большого дерева. Вогт расслабленно наблюдал, как сверкает свет в подрагивающих на ветру листьях.

— И что потом, Вогт? — спросила Наёмница.

— Ящерки заботились о них, как о самых почетных гостях, — лениво продолжил Вогт. — Удивительно было гостеприимство древнего бога… Луна исхудала и снова наросла, и вот однажды — на рассвете, когда сверкнул первый золотистый луч — странников разбудили шустрые ящерки. Ящерки облачили странников в пурпурную одежду, потому что им предстояло великое дело, а пурпур — цвет величия и благоволения богов, а после отвели их к трону стоглавого Мудры. У трона ящерки развернулись и поспешно умчались прочь, постукивая по полу хвостами.

Наверное, зрелище было еще то. Наёмница почувствовала, как по лицу расползается улыбка.

— Я устал рассказывать, — воспротивился Вогт. — Я бы предпочел поговорить о тебе.

Наёмница не могла и представить ситуацию, когда она предпочла бы поговорить о себе.

— Что сказал им Мудра?

Вогт вздохнул.

— Странники опустились на колени и низко наклонили головы. Жестом Мудра приказал им подняться и осведомился: не отреклись ли они еще от своего намерения, не желают ли остаться навсегда здесь, в его храме, где проворные ящерки будут заботиться о них? Годсэнт и Девушка Без Имени поблагодарили Мудру за его доброту, но ответили, что не отреклись.

«Что движет вами?» — спросил Мудра.

Странники знали ответ на этот вопрос. Подняв лица и не боясь двух сотен темных глаз, они ответили: «В мире, погрязшем в несчастье, мы не можем быть счастливы».

И Мудра рассмеялся в сотню глоток над ними, всколыхнулся всем громадным телом. Странники зажали уши и упали на пол — им казалось, они не выдержат этот громоподобный смех. Богу потребовалось не меньше минуты, чтобы успокоиться. «Это неправильный ответ, — сказал он. — Скажи-ка, Годсэнт: это река впадет в море или же море впадает в реку?»

«Первое», — ответил Годсэнт.

«Запомни это, — потребовал Мудра, и странники вдруг заметили, как он стар и печален. — В ваших глазах боль после того, что вы увидели в темноте. Хотя ваши страдания никогда не позабудутся, мне бы хотелось, чтобы они были пережиты не напрасно».

Сказав это, Мудра впал в задумчивость, печально рассматривая странников, таких маленьких по сравнению с ним. Некоторые головы Мудры совсем закрыли глаза, углубившись в размышления, а его большое тело оставалось совершено неподвижно, только по длинному хвосту изредка пробегала волна.

Затем Мудра сошел с трона и, поманив, повел странников за собой, неслышно скользя по прохладному каменному полу. Годсэнт и Девушка Без Имени робко ступали следом. От хвоста Мудры шел пар, зрима была его бесконечная тяжесть и пах он морской водой.

«Встаньте здесь», — приказал Мудра, указав на большую круглую платформу, размещенную в центре просторного балкона. Когда Годсэнт и Девушка Без Имени ступили на платформу, бог, подобрав хвост, втиснулся рядом с ними, и вдруг платформа взмыла в воздух. Пару мгновений спустя они оказались высоко надо скалой. Здесь, в небесах, было холодно, а далеко внизу темнела туча, но не она напугала странников, а тьма, окружающая скалу подобием черного бурлящего моря. Темному мареву не было видно конца. Странники вздрогнули, впервые осознав масштабы тьмы, и заплакали оттого, что люди были повинны в ее возникновении. Тоска по утраченному солнцу, стыд и чувство вины раздирали их души. Когда они вытерли свои слезы, они заметили блестящие капли на лице Мудры. Вытянув руку, Мудра указал им на лес, накрытый покровом тьмы столь плотным, что ни один луч не мог проникнуть сквозь.

«Вот туда вам предстоит отправиться. Вглядитесь. Что вы видите?»

Присмотревшись, они различили нечто, что люди могут рассмотреть лишь с помощью бога — бога, что рядом с ними, или того, что внутри. Если, конечно, они не прогнали одного и не убили в себе другого.

Голос Вогта стал очень тихим. Наёмница очнулась, возвратившись в реальность.

— Что же они увидели? — нетерпеливо уточнила она.

— Пламя — одинокую, слабеющую искорку, захлестываемую волнами тьмы. Пламя заворожило странников. Отразившись в их зрачках, оно навсегда запечатлелось в них маленькими огоньками. «Что это? — спросил потрясенный Годсэнт. — Что?»