Игра короля

В отличие от танцев 1920-х годов, на этот раз мы оба стараемся не шуметь, его рука крепко прижимается к моему рту, пока я пытаюсь бороться с силой, стоящей за моим оргазмом. Я хочу закричать и позволить моей магии вырваться из моего тела, но вместо этого сильно прикусываю губу, ощущая вкус крови, когда его тело содрогается от собственной разрядки.

Мои щеки запылали от смущения на танцполе. Гален улыбнулся мне, ухмыляясь. Для него это игра, и это меня разозлило. Он кружил меня, крепко держа за руку. Свет из комнаты отражается от драгоценных камней на моем платье, бросая свет повсюду. Мне казалось, что я освещаю комнату, как диско-шар.

Когда он снова заключил меня в объятия, я прошептала ему на ухо:

— Ты способен показать мне что-то еще, кроме нашего секса?

Он нахмурился.

— Конечно, — выдавил он сквозь зубы и сжал мою руку.

Мы сидим в библиотеке, на моих коленях лежит книга, ноги подогнуты под себя. Гален сидит в другом конце комнаты, просматривая лежащие перед ним бумаги. Между его бровями все та же тревожная морщинка, только у меня нет времени зацикливаться на этом, потому что у меня на уме другие вещи, о которых я отчаянно хочу с ним поговорить. Не знаю, может быть, это из-за моего настроения, но комната словно окутана тенями.

— Твой брат не оставляет меня в покое, и это меня беспокоит, — говорю я небрежно, не желая тревожить его без необходимости. Я не хочу, чтобы он отвлекался… мне нравится наблюдать за ним, когда он работает. Только вот, если признаться самой себе, я действительно хочу, чтобы он был встревожен. Мне нужно, чтобы он сосредоточился на мне.

Он смотрит вверх, наблюдая за моим лицом.

— Он закатывает истерику, потому что всегда добивался своего, как принц, но не может получить тебя. Он думает, что в тебе ему отказано, и что ты — решение, как сделать его счастливым после ухода жены. Но он не понимает, что, взяв тебя, он не станет счастливым. — Гален опускает взгляд на то, что он делает, как бы пытаясь успокоить меня.

Он не звучит убедительно, и я стараюсь, чтобы мое выражение лица оставалось таким же нейтральным, как и мой голос.

— Мне неловко. Он твой брат, и я бы не хотела вставать между вами.

Гален откладывает свои бумаги и уделяет мне все свое внимание.

— Я бы тоже не хотел, чтобы мой брат вставал между нами. Но, любимая, ты — единственное, что имеет значение. Я сожгу весь Соларем ради тебя, будь прокляты мои братья.

Он поднимается, и на мгновение я думаю, что он собирается забрать свои бумаги и уйти, не желая повторять ту же песню и танец, которые мы исполняем уже несколько месяцев. Пуфик царапает пол, когда он придвигает его ближе ко мне.