Игра крови и пыли

Проходя мимо, я потрогал Шаска, который и впрямь был как каменный, и направился туда, где изгибалась тропа. Она была на месте, хотя и сузилась. Я ступил на нее и стал взбираться вверх. Источник света, к которому я стремился, казалось, медленно перемещался. Теперь в отдалении мне почудился слабый звук дождя. Возможно, он доносился с той стороны вершины.

По мере приближения я все больше убеждался, что гроза продолжается неподалеку. За шумом дождя можно было расслышать завывание ветра.

Внезапно меня ослепила вспышка из-за вершины. Как обычно, ее сопровождал резкий разряд грома. Я остановился на мгновение. В это время мне показалось, что сквозь звон в ушах до меня донесся отрывистый смех.

Я побрел дальше и наконец добрался до вершины. И тут же ветер стал дуть в лицо, бросая в меня полные пригоршни воды. Я плотнее запахнулся в плащ и двинулся дальше.

Через несколько шагов я узрел ложбину внизу слева. Она была освещена жутковатым светом пляшущих шаровых молний. Я разглядел две фигуры: одна сидела на земле, другая, со скрещенными ногами, висела вниз головой в воздухе без видимой опоры наискосок от первой. Я выбрал наиболее скрытую тропинку и стал подбираться поближе.

Большую часть пути мне не было их видно, поскольку выбранный маршрут пролегал под деревьями с густой листвой. Внезапно я понял, что нахожусь совсем близко, ибо дождь прекратил мочить меня и я больше не ощущал давления ветра. Это было похоже на то, словно я вошел в мертвую зону урагана.

Я осторожно продолжал продвигаться вперед, временами припадая к земле и поглядывая сквозь ветви на двух стариков. Оба рассматривали фигуры трехмерной игры, которые висели над лежавшей на земле доской со слабо вырисовывавшимися в свете молний квадратами. Человек, сидевший на земле, был горбат, он улыбался и был мне знаком. Это был Дворкин Бэримен, мой легендарный прародитель, исполненный долгих лет, мудрости и богоподобного могущества, создатель Амбера, Узоров, Труб и, возможно, самой реальности, как я ее понимал. К несчастью, сталкиваясь с ним в последнее время, я стал замечать, что он явно спятил. Мерлин уверял меня, что Дворкин уже излечился, но я сомневался. Богоподобные существа часто грешат определенной степенью нетрадиционного мышления. Похоже, это неотъемлемая часть их дара. В общем, это вполне в духе старого плута — надевать на себя маску здравомыслия, гоняясь при этом за всевозможными парадоксами.

Другой человек, повернувшийся ко мне спиной, протянул руку и передвинул фишку, которая, по всей видимости, соответствовала пешке. Она символизировала зверя Хаоса, известного как Огненный Ангел. После того как он завершил ход, вновь вспыхнула молния, ударил гром, и я содрогнулся всем телом. Теперь Дворкин передвинул одну из фигур, Виверна. Вновь гром, молния, содрогание. Я увидел, что отступающий Единорог играл роль Короля в фигурах Дворкина, клетка рядом с ним символизировала дворец Амбера. У его противника короля изображала выпрямившаяся Змея, а рядом располагался Телбэйн — огромный, похожий на иглу дворец Короля Хаоса.

Противник Дворкина, смеясь, передвинул фигуру.

— Мандор,— объявил он.— Он считает себя кукловодом и создателем королей.

После треска и вспышки свою фигуру двинул Дворкин.

— Корвин,— сказал он/— Он вновь свободен.

— Да. Но ему неведомо, что он бежит наперегонки с судьбой. Сомневаюсь, чтобы он вернулся в Амбер вовремя, чтобы успеть предстать в зеркальном зале. Сможет ли он действовать без их ключей?

Дворкин улыбнулся и поднял глаза. На мгновение мне показалось, что он смотрит прямо на меня.

— Полагаю, что он успевает, Сухей,— сказал он,— к тому же я запустил несколько частичек его памяти, которые нашел несколько лет назад, плыть над Узором в Ребме. Хотелось бы мне получать ночной горшок из золота каждый раз, как я его недооцениваю.

— А для чего они тебе? — спросил другой.

— Чтобы у его врагов были дорогостоящие шлемы.

Оба расхохотались, и Сухей развернулся на девяносто

градусов по часовой стрелке. Дворкин же поднялся в воздух и стал наклоняться вперед, пока не завис параллельно земле, разглядывая доску. Сухей протянул было руку по направлению к женской фигуре на одном из верхних уровней, но тут же отдернул ее. Внезапно он вновь пошел Огненным Ангелом. Не успел стихнуть гром, как Дворкин уже сделал ход, так что гром продлился, не обрываясь, и вспышка повисла в воздухе. Дворкин сказал что-то, чего я не сумел расслышать за грохотом. Очевидно, он назвал какое-то имя, поскольку ответом Сухея было: «Но ведь это фигура Хаоса!»

— И что с того? Правила этого не запрещают. Твой ход.

— Я хочу подумать,— сказал Сухей.— Мне нужно время.

— Возьми с собой,— отозвался Дворкин.— Принесешь завтра вечером.

— Я буду занят. Может быть, послезавтра?

— Тогда буду занят я. На третий вечер?

— Да. В таком случае пока...

— ...Спокойной ночи.