Игра Мертвеца (СИ)

— Доброго денёчка! — поздоровался гном, заглянув в регистрационное окошко, когда наконец подошла наша очередь. — Нам нужно зарегистрировать бойца!

— Логин, — без какого-либо интереса откликнулся женский голос, едва Грогл успел закончить говорить.

— Круто! — коротко ответил гном.

— Мужчина, логин игрока скажите – не задерживайте очередь! – голос женщины стал раздражённым. — Я рада, что у вас всё круто, но у меня вот совсем не круто. С утра до ночи сижу в этой душной кабинке, и каждый первый игрок решает потренироваться на мне в остроумии…

— Круто, тварь! Его логин Круто! — оттолкнул гнома Ненависть. — Закрой пасть! Регистрируй! Жопу порву!

— Что вы сказали?! — голос женщины почти сорвался на мышиный писк, а в следующий момент на окно опустилась деревянная заглушка с табличкой: «Закрыто. Просим обращаться в соседние окна».

— Просто замечательно, Ненависть… — раздосадованно пробурчал гном. — Сколько раз я просил тебя не участвовать в важных переговорах?

— Разговор не важный! — гордо дёрнул головой эльф. — Тварь забыла своё место! Надо бить по роже!

— Думаю, это нас сейчас будут бить по роже, если мы не уберёмся отсюда, — несколько напряженно заметил я. — Тётя наверняка пошла за охраной…

— Не переживай, малец, я приму удар на себя, — спокойно ответил гном. — Вы идите – встаньте в другое окно, нужно зарегистрироваться – это сейчас самое важное, а я тут…

— Вот они! — раздался знакомый крайне взволнованный голос.

Ну всё… Сейчас начнётся заварушка… Как на зло тут даже укрытий нет, кроме памятника… Придётся с боем отступать к машине и быстро сваливать. Надеюсь, они не пустятся за нами в погоню, вряд ли эта тётка такой ценный кадр, что ради защиты ее достоинства организаторы бросят на нас все силы… С другой стороны, может быть, я зря переживаю – заплатим какой-нибудь штраф и…

— Кто из вас Круто?! — спросил новый голос, на этот раз мужской.

Я обернулся: перед нами стояла целая делегация из пяти человек. Надо заметить, снаряжены как бойцы были только двое из них, ещё одна была «кассиршей» – обладательницей пищащего в волнительных ситуациях голоса, а двое других – какие-то расфуфыренные хлыщи в строгих костюмах (один из них выглядел гораздо расфуфыреннее другого).

— Кто из вас Круто? — снова спросил самого важного вида хлыщ. Очки в тяжёлой причудливой золотой оправе и золотая прищепка того же стиля на галстуке выдавали в этом полноватом бледном мужчине с чувственными губами и нелепой пышной прической большого ценителя стиля «цыганский люкс», призванного сообщать всем окружающим: «Я чертовски богатый и важный гусь с прекрасным чувством стиля.» Правда мне (как, наверняка, и любому другому) этот стиль кричал совсем о другом: «Посмотрите, какой я безвкусный мудак!»

— Это я. — честно признался я, наконец оторвавшись от созерцания нелепого вида этого богатенького пухляша.

— Гоша, проверь, — коротко приказал своему гораздо менее солидному товарищу толстяк.

Гоша приложил ладонь к уху:

— Уточните логин игрока в маске, стоящего передо мной… Понял, спасибо, отбой. Да, Фёдор Михайлович, это Круто.

Фёдор Михайлович… В нашем мире называть людей по имени-отчеству – это признак дурного тона. Но, наверняка, Фёдор Михайлович сам потребовал именовать себя именно так, полагая, что подобное обращение подчеркнёт важность его персоны и будет возносить его над простыми, даже жалкими, Гошами и Иринами.

Фёдор Михайлович расплылся в счастливой улыбке…

— Так что же вы тут стоите, господа? — всплеснул руками он. — Такие важные гости не обслуживаются в общих окнах! Скорее пройдём в мой кабинет, и я лично вас зарегистрирую!

Делегация быстро рассосалась, и дальше нас повёл за собой только Фёдор Михайлович. Лично! О боже, какая честь! Мы вошли в дверь с табличкой «Служебное помещение», проследовали к тесному лифту по ничуть не менее тесному коридорчику, заставленному швабрами, столбиками с указателями, коробками и прочим хламом. Поднявшись на пятый этаж, мы вошли в огромных размеров кабинет. Говоря «огромный», я имею в виду действительно «ОГРОМНЫЙ». Я знал, что кабинет этого гуся будет «царским», но Фёдор Михайлович превзошёл все мои ожидания. Кабинет ничуть не уступал в размерах залу регистрации, правда, в центре стоял не монумент эльфийскому чемпиону, а массивный дубовый стол, с одной стороны которого разместилось пять удобных на вид кожаных кресел, а с другой самый настоящий, мать его, трон с вульгарно помпезной золочёной спинкой, возвышающейся чуть ли не на три метра, и не менее пышными витиеватыми подлокотниками, украшенными головами львов. Все стены были увешаны картинами, но на полотнах были изображены не чемпионы, а Фёдор Михайлович в разных, наверняка вымышленных, ситуациях: вот он величественно сидит на коне, гордо стоящем на крутом утёсе, а вот он, совершенно голый рвёт пасть льву, и он вовсе не толстый, а бугрящийся от мышц, а его «сарделька» нарисована, наверняка, раз в семь-восемь большей, чем та, которой он смешит девчонок в реальности.