Игра на понижение

Ланир попытался воззвать к голосу рассудка. Инсайт возможен только на близком расстоянии, мощности имплантатов не хватит на то, чтобы связаться друг с другом через два десятка метров и несколько массивных переборок! Но, несмотря на это, он почти физически чувствовал, как смертельный холод мертвого тела наполняет и его. Самовнушение ненадолго помогло, но когда сознание человека отключилось от страшного удара, кошмары полностью овладели диверсантом. Кто знает, какие монстры таятся в последних вспышках электрической активности умирающего или совсем уже мертвого мозга? Быть может, имплантат уловил их и, многократно усилив, все же сумел передать, ведь ему теперь не было никакого резона беречь ресурс…

Постепенно Ланир понял, что кругом вовсе не так темно. Освещение отсутствовало, но продолжали тлеть светодиоды аварийной сигнализации, позволяя увидеть хотя бы контуры предметов. Кормовая рубка пострадала так же сильно, как носовая, но более неравномерно. По левому борту, где находилось место двигателиста, которое занимал Ланир, повреждения были невелики. Зато справа пол отсека вспучился горбом, подняв амортизатор энергетика и раздавив его, как яйцо, о просевший потолок.

В слабом зеленоватом сиянии светодиодов Ланир увидел неестественно вывернутые ноги капитана воздушно-космических сил Североамериканского союза, зажатые сплющенным кабельным коробом, который раньше проходил по потолку, а когда попробовал освободить их, то почувствовал под руками целую лужу крови, успевшей слегка застыть.

– И взять в плен одного человека, – пробормотал он. – Одного…

Брезгливо обтерев ладони о куртку, он сумел пробраться к люку в переходный отсек и, когда понял, что открыть его не получится, сел на пол и задумался. Ланир точно помнил, что под кормовой рубкой, так же, как под главной, должна быть аппаратная площадка. А раз так, то туда наверняка должна была вести вентиляционная шахта. Но есть ли она, он точно не помнил, а запрашивать имплантат опасался. После десятиминутного копания во мраке Ланир все же нашел вентиляционную решетку, сорвавшуюся при ударе с креплений и обнажившую темную шахту. Так же, как передняя, она под углом вела вниз, но из-за того, что корпус парома осел на корму, казалась совершенно отвесной. Ланир на ощупь перезарядил «Фастер», сунул его за пояс и начал спускаться, стараясь не думать о том, что места для человека внизу может уже и не оказаться, а подняться обратно в рубку вряд ли удастся.

Через час после того, как второй пилот отчаялся вскрыть люк из пассажирского салона и ушел обратно к лагерю, Ланиру удалось выбраться наружу. Все ведущие в глубь корабля служебные проходы оказались спрессованы и смяты, но через длинный и узкий разрыв одного из кормовых баков ему удалось пробраться совсем близко к корме и освободиться из металлического лабиринта через пробоину от ракеты. Спрыгнув на песок, он обессиленно привалился спиной к мертвой громаде парома и огляделся. Барханы вокруг не слишком походили на аравийскую пустыню, но сейчас ему было не до тонкостей. Зрение до конца так и не восстановилось, но это было не важно. Раз паром сбит, значит, командование решило, что есть риск срыва операции. А раз жив он, Ланир, значит, он по-прежнему обязан довести ее до конца.

Вскарабкавшись на корпус, диверсант, свесив внутрь голову, через отстреленный люк салона оглядел следы поспешной эвакуации, потом сделал несколько шагов вперед и спустился в переходный отсек. При взгляде на мертвое лицо Азрака его внезапно замутило, но он заставил себя отвернуться и тронул дверцу сейфа. Та послушно раскрылась, внутри зажегся свет. Пусто. Зато на полу перед сейфом валялся пенопластовый цилиндр и снятая с него крышка, соединенные шнуром с нарушенной печатью.

– Вот, значит, как, – пробормотал спецназовец, пнув контейнер так, что тот провалился через распахнутый люк в нижние палубы, откуда воняло горелым, извлек из-за пояса пистолет и поставил его на боевой взвод. – Шустрый ты парень, пилот.

После чего выбрался обратно на корпус парома, спрыгнул на песок и зашагал к замеченному сверху лагерю.

Узнавшие его люди в страхе отступали в стороны, поэтому он беспрепятственно подошел к палаткам и огляделся. Пилота он нигде не видел, зато сразу заметил бортпроводницу, которая стояла на коленях рядом с раскрытым медкомплектом и делала инъекцию лежащему на песке человеку. Ланир подошел к ней со спины и за шиворот вздернул на ноги, одновременно выхватывая у нее из руки инъектор и отбрасывая его в сторону. Развернув ее лицом к себе, одним движением выхватил из-за пояса пистолет и упер его ствол девушке в живот. Люди вокруг зароптали, молодая женщина, стоявшая неподалеку, с криком шарахнулась в сторону и упала, споткнувшись.

– Где пилот? – спросил диверсант. – Я не шучу, госпожа Блинова.

– Он ушел.

Произошедшее за несколько последних часов настолько выбило Алину из колеи, что ее ответ прозвучал равнодушно.

– Куда ушел? Груз с ним?

– Какой еще груз?

– Груз из сейфа.

– Рюкзак?