Игра на понижение

– Не признает, но ведь и ничего не делает для изменения ситуации! – возразила президент. – Точнее, ничего не делало до сегодняшнего утра. Мы ведь тоже часть мирового сообщества, не так ли, госпожа Стаффанссон?

– Вы хотите получить на вашу военную операцию мандат ООН? – удивилась Генсек. – Это невозможно. Слишком многие считают, что Россия в своей внешней политике использует колониальные практики, которые более приличествовали бы девятнадцатому веку.

– Нет, это было бы слишком хорошо, а так не бывает, – засмеялась президент. – Хотя такие обвинения гораздо больше говорят об обвинителях, чем об обвиняемых. Но давайте не забывать и о том, что власти Уммы провозгласили Туркмению Дар аль-Фэй, то есть землей, возвращенной Исламу. Это какого века практика? Седьмого? И самое интересное, что таковой может и должна быть провозглашена любая территория, попавшая под контроль талибов, по их собственному мнению. Ну, что я вам рассказываю, вы ведь и сама мусульманка…

– Мои религиозные убеждения не имеют значения, – твердо заявила Аминахтун Карим. – Я Генеральный секретарь ООН и действую в интересах всего человечества. Средневековые подходы руководства Уммат аль-му’минин человечество, безусловно, осуждает.

– Об этом я и говорю, – пояснила президент. – Невозможно одновременно осуждать средневековые подходы и деятельность тех, кто им противостоит, согласны? Я хотела бы получить гарантии, что осужден будет не наш подход.

– Вряд ли это можно будет сделать, – после паузы заметила Генеральный секретарь, – если люди будут видеть, как Туркмения из части Уммы превращается в часть Российского союза.

– Уж не думаете ли и вы, в самом деле, что мы здесь действительно оперируем понятиями девятнадцатого века? – сварливо возразила президент. – Нам важен не контроль над территорией, нам важен принцип!

– Принцип принципом, – резонно заметила Аминахтун Карим, – но кто будет на самом деле контролировать эту спорную территорию? Даже Умма использовала для этого ресурсы частной корпорации.

– Я не против, чтобы так было и в дальнейшем, – согласилась президент. – Мы готовы передать обеспечение безопасности на этой территории назначенному ООН подрядчику. Разумеется, это не должна быть компания, подконтрольная холдингу GSS, как сейчас.

– А кого вы предлагаете? Корейцев из «Мангёндэ оверсиз»?

– Может быть. Но это слишком мелкий вопрос, чтобы решать его здесь и сейчас.

Москва.

Резиденция президента Российского союза

Когда изображение Генерального секретаря ООН на экране пропало, президент Российского союза перевела взгляд на стоявших за проектором шефа Госбеза, министра иностранных дел и министра обороны.

– Вот так, молодежь, у нас и делаются дела, – сказала им женщина. – Всем понятно, что мы только что получили? Кому непонятно, поясняю сразу. Наши действия в Туркмении одобрены ООН. Точнее, при определенных условиях будут одобрены. Так что операцию нам придется довести до логического конца – занять всю территорию Туркмении, включая и населенные южные районы. Причем сделать это быстро. Справимся?

– Если на помощь корпоративной группировке не придут части талибской армии, то справимся, – кивнул министр обороны. – Если придут, то потребуются, как говорят в Генштабе, дополнительные мероприятия. В конечном итоге справимся, хотя уже не так быстро.

– Если руководство ООН нас поддержит, то не придут, – высказал мнение Николаев. – Предпочтут сделать хорошую мину при плохой игре. Но я как-то не очень доверяю закулисным сделкам без должного оформления.

– Вот и займись должным оформлением, – ответила главе МИДа президент. – Тебе и карты в руки. Но все эти наши воздушные замки могут рухнуть, если талибы доберутся до артефакта раньше нас. То есть все наши планы зависят от того, как отработают люди Матвея. Как там доктор Петров, Матвей? Отбыл в Туркмению?

– Отбыл, – кивнул шеф Госбеза. – И остальные отбыли, кому надо. Все, что возможно, я сделал. Нам остается только ждать.

Международный космодром Кейп-Йорк

Генеральный секретарь ООН Аминахтун Карим Стаффанссон, закончив сеанс связи с президентом Российского союза, некоторое время сидела неподвижно, чувствуя, как сквозь наваливающуюся сонливость прорастает глухое раздражение. Как могут политики думать о таких мелких интрижках, когда, быть может, от информации, которая имеется на кутриттере, зависит судьба человечества? Президент Комиссарова слишком уж пыталась давить в этой ситуации своим моральным авторитетом. Но так ли уж чисты на самом деле русские, какими хотят казаться? Кто, интересно, ответственен за то, что «Валерий Быковский» проскочил Ал-Субайх и пытался дотянуть до Байконура? Последний оставшийся в живых член экипажа – русский. Было бы интересно поговорить с ним, если, конечно, он уцелел в крушении. Опять же этот странный эпизод, когда дипломатический работник Уммы угрожал оружием диспетчеру. Не случись войны, это само по себе тянуло бы на громкий скандал. А ведь диспетчер тоже – русская!