Игра ненависти и лжи

Сбивающая с толку волна нежности к Йенсу Штрому накрыла мою грудь. Он так долго был злодеем в моей истории. Теперь, когда выплыла правда о том, что он всю жизнь посвятил защите детей угасших линий крови, во мне укоренилось глубокое доверие к этому человеку.

Так же, как прежде он защищал Хагена, Барда и меня, теперь он защищал Кейза.

– Спасибо, что борешься за него. Я знаю, я не всегда показываю, как это важно для меня, но это так, – я положила уже более спокойную руку на плечо Хоба. – Что за жизнь мы себе устроили.

Он ухмыльнулся.

– Что за жизнь. Я порой даже скучаю по краже воспоминаний. Это теперь кажется таким простым.

Да, те дни, когда я искала призрак мальчика, воруя отдельные воспоминания, теперь казались совсем пресными.

Если все пройдет как надо, мы можем выйти из этой игры с Повелителем теней – и с королевством.

Глава 8. Повелитель теней

Башня скидгардов кишела стражниками, возвращающимися выпить и отоспаться после дежурства, в то время как ночной дозор зевал и стонал, занимая свои посты на башнях до зари.

Я воспользовался суматохой и, пригнув голову, выскользнул из передних дверей башни, стараясь не вызывать подозрений, – всего лишь еще один человек, начавший смену, вот и все. Лука дразнил Сабэйна, когда тот упомянул мою свободу передвижений, но, по правде говоря, Ивар установил строгие правила. «Для безопасности», – сказал он. Но казалось, что я был единственным альвером, кого эти правила вообще касались.

Мне нельзя было покидать башню после заката, если со мной не будет по меньшей мере троих скидгардов или Сабэйна. Это правило я определенно намеревался сегодня нарушить.

Я должен был двигаться быстро, и я нуждался в большем количестве людей. Если на встрече покажусь не один, то клинки и устрашения могут умножиться. А это означает более приятный исход. Помимо Луки, было лишь двое человек, кому я доверял и кто владел клинком. Правда, имелся риск, что я спутал их симпатию с почтением и уступчивостью.

Страх – это эмоция, бурлящая под поверхностью даже самой храброй души. Сегодня я был за это благодарен. Ночь приносила с Воя холодные ветра и наполняла воздух тяжелыми нотками соснового дыма от костров, что скидгарды разводили для тепла. Группа из восьми стражников собралась вокруг одного из таких костров и дала мне возможность отщипнуть по кусочку их страхов – смерти, неудачи, темноты – и превратить их в тени, полностью растворяясь в ночи.

Скрывшись от глаз, я поспешил по изогнутой дорожке к задним воротам. Самый нежеланный пост для скидгардов, но зато здесь мало что происходило. Единственные чужаки, что осмеливались атаковать задние ворота дворца, – это грызуны, а иногда дикие кошки из поселения. Резкий обрыв, уходящий в зазубренное ущелье всего в десяти шагах, помогал обезопасить задние дворы лучше всякого клинка.

Несколько факелов освещали задние лужайки и каменные дорожки в розовых садах. Я пользовался живыми изгородями и зарослями, чтобы держаться пониже, и вот тишину разорвали их голоса. Мгновение я просто слушал.

– Зачем нам стоять здесь всю чертову ночь?

Последовал раздраженный стон.

– Чтобы быть здесь чертовым утром. Мы каждую смену это делаем.

– Это бессмысленно. Остальным Джуни приготовила целого чертова фазана, а Эшу предоставили честь собрать наши узелки со съестным. Давай погляди, чего он нам положил.

Пауза, а затем раздался хриплый смех.

– Сырой овес и рыба, Вал. Даже не сушеная, не соленая селедка, а просто ломтики рыбы.

– Ой, скажи ему спасибо. Он так хочет участвовать.

Судя по разговору, они жили с целой толпой других людей.

Башня скидгардов для большинства стражников была не основным жильем. Лишь местом, где можно освежиться и передохнуть между сменами. Большинство дежурили три ночи кряду, а затем на две возвращались в свои дома за стенами.

Я нарочно наступил на ветку, чтобы раздался треск. Вали и Раум рывком обернулись. У этих двух стражников страха было мало. По правде говоря, я подозревал, что тот клочок страха, который я взял, дабы затянуть свои глаза чернотой, проистекал из отвращения Раума к еде в его узелке, и только.

При виде меня их лица расползлись в улыбках, почти идентичных в своей хитрости.

– Приятная ночка, чтобы побродить в тенях, господин, – сказал Раум, шутливо поклонившись.

Сабэйн бы потребовал, чтобы я отрезал ему большие пальцы на руках, но мне весьма нравилась его храбрость. Когда мой месмер пожирал страх и ужас, я порой только их и ощущал. Лишь немногие могли вести себя так, словно я был человеком из плоти и крови, как и все прочие, – а это чего-то да стоит.

– Вот и я так подумал, – ответил я. – Скажите-ка, в чей броан вы нассали, чтобы вас поставили у задних ворот?

Вали нахмурился.

– Похоже, у светоносца есть какое-то влияние на главу скидгардов.

– А, и раз лорд Лука не захотел вас выгонять…

– Ублюдок – то есть светоносец, – поставил нас сюда, – сказал Раум. – Не то чтобы мы возражали. Главное, что можем быть здесь и приглядывать за всем.

– А если вы не будете здесь приглядывать за всем, скажем, час, насколько вы расстроитесь?