Игра Нептуна

— Его трудно засечь, но, если будете говорить больше восьми-десяти минут, лучше сменить частоту. Я дам вам свой, на нем есть нужное устройство. Следите за временем и меняйте частоту, нажимая вот на эту кнопку. Ваш телефон я оборудую завтра.

Впечатленный Адамберг взял усовершенствованный аппарат Жозетты.

— Данглар, у меня шесть недель отсрочки. Я вырвал их силой у скрытой ипостаси Брезийона.

Данглар удивленно присвистнул.

— Я думал, он сделан из цельного куска льда.

— Да нет, нашелся проход. Я добыл у него оружие и новое удостоверение, а еще он частично снял наблюдение. Я ничего не могу гарантировать насчет прослушки и не свободен в своих передвижениях. Если меня поймают, Брезийон слетит со мной вместе. Сейчас он временно мне доверяет. Кроме того, этот парень гасит окурки большим пальцем, не обжигаясь. Короче, я не могу подвести его, так что в картотеку мне путь закрыт.

— Значит, пойду я?

— Да, и еще в архив. Нам надо восполнить пробел за период, прошедший от смерти судьи до Шильтигема. То есть выявить все смерти от удара вилами за последние шестнадцать лет. Вы сможете этим заняться?

— Учеником — да.

— Посылайте данные электронной почтой, капитан. Минуточку.

Адамберг нажал на кнопку, как велела Жозетта.

— Там что-то жужжит, — удивился Данглар.

— Я поменял частоту.

— Хитроумно. Мафиозный прибамбас.

— Капитан, я перешел на другую сторону и поменял круг общения. Теперь адаптируюсь.

Среди ночи, лежа под слегка влажными одеялами, Адамберг смотрел на отблески огня в темноте, прикидывая в уме огромные возможности, которые открывало ему присутствие в доме Клементины старого электронного пирата. Он пытался вспомнить имя нотариуса, который занимался продажей пиренейского замка. Когда-то он его знал. Нотариус Фюльжанса наверняка принужден был хранить молчание, совершив в молодости какой-то поступок, который Фюльжанс замял. Он попал в обойму, стал пожизненным вассалом судьи. Черт, да. Как же его звали? Адамберг вспомнил золоченую табличку на фасаде богатого дома — он видел ее в тот день, когда пришел узнать дату покупки замка. Нотариус был молод, лет тридцати, не больше. Если повезет, он еще работает.

Золотой отблеск таблички сливался с пламенеющими в камине угольками. Он помнил, что имя было каким-то убогим. Комиссар медленно перебирал буквы алфавита. Дешво. Мэтр Жером Дешво, нотариус. Которого судья Фюльжанс железной хваткой держал за яйца.

XLIV

Адамберг сидел рядом с Жозеттой. Завороженный ее неожиданной ловкостью, он смотрел, как дрожат над клавиатурой пухлые морщинистые ручки. На экране с огромной скоростью выстраивались бесчисленные ряды цифр и букв, на которые Жозетта отвечала такими же недоступными для его понимания знаками. Адамберг воспринимал теперь компьютер как большую лампу Аладдина, из которой сейчас выплывет джинн и любезно предложит исполнить три желания. Только с ним нужно уметь обращаться, это только в былые времена первый попавшийся дурак мог потереть лампу тряпкой. В области исполнения желаний все стало гораздо сложнее.

— Ваш нотариус очень хорошо защищен, — комментировала Жозетта ломким голоском, правда, теперь она играла на своем поле, и ее робость прошла. — Ограждения из колючей проволоки — многовато для нотариальной конторы.

— Это не обычная контора. Хозяина призрак держит за яйца.

— Тогда понятно.

— У вас получается?

— Здесь четыре типа ловушек. Понадобится время.

У старушки тряслись не только руки, но и голова, и Адамберг спрашивал себя, не мешает ли Жозетте тремор расшифровывать надписи на экране. Клементина, поставившая себе целью откормить комиссара, принесла печенье и кленовый сироп. Адамберг бросил взгляд на Жозетту: сегодня на ней был элегантный кремовый костюм, а на ногах — массивные красные теннисные тапочки.

— Почему вы носите тенниски? Чтобы не шуметь в подземных ходах?

Жозетта улыбнулась. Он прав. Так одеваются настоящие взломщики — удобно и практично.

— Она ценит удобство, только и всего, — сказала Клементина.

— Раньше, — сказала Жозетта, — когда я была замужем за моим судовладельцем, я носила исключительно костюмы и жемчужные ожерелья.

— Высший шик, — прокомментировала Клементина.

— Он был богат? — спросил Адамберг.

— Настолько, что не знал, куда девать деньги. Сидел на них, как паук. Я уводила небольшие суммы, помогала попавшим в трудное положение друзьям. Тогда все и началось. В те времена я не была такой ловкой, и он схватил меня за руку.

— Были неприятности?

— Огромные, и жуткий скандал. После развода я начала шарить по его счетам, а потом сказала себе: Жозетта, если хочешь преуспеть, выходи на серьезный уровень. И мало-помалу научилась. В шестьдесят пять была готова на настоящие подвиги.

— Где вы познакомились с Клементиной?

— На Блошином рынке, тридцать пять лет назад. Муж подарил мне антикварный магазинчик.

— Не для времяпрепровождения, — уточнила Клементина, проверив, ест ли Адамберг печенье. — Рухляди там не было, только вещи высшего класса. Мы хорошо развлекались, правда, Жозетта?

— Вот наш нотариус, — объявила Жозетта, указав пальцем на экран.