Игра по чужим правилам

– Ты ведь помнишь, что с ними делать?

Томка взвесила на ладошке очередную пачку листков.

– Конечно, дядя Витя. Спрятать, и отдать, только если за ними придут такие же, как я, школьники.

Да, верно, как ты или немного старше, лет, примерно, до шестнадцать. Больше – нельзя, рискованно.

– Десантники, да? – серьёзно спросила девочка. – Пришельцы? Они до сих пор вас ищут?

– Не знаю… – он пожал плечами. – Может, уже и забыли давно, а может, их всех переловили. Но осторожность, сама понимаешь, не помешает. Пароль помнишь?

– «Здесь красивая местность», – старательно, повторяя заученное назубок, выговорила девочка. – Но, дядь Витя, в книжке этим паролем пользуются враги, Пришельцы. Зачем же называть его нашим?

Этот вопрос Томка задавала каждый раз, и каждый раз он отвечал одно и то же. Это была такая игра, понятная только им двоим.

– Неважно, кто его использовал. Главное, что всякий, кто хоть однажды прочёл эту книгу, наверняка его запомнил. И, когда ты его назовёшь – сразу поймёт что ты тоже в курсе дела.

– Хорошо, я спрошу… то есть скажу. – покладисто согласилась девочка – как соглашалась каждый раз, под конец этого, ставшего уже почти ритуальным, диалога. Она сложила пачку листков и сунула в авоську, рядом с двумя кирпичами серого хлеба и кульком баранок. – Дядь Витя, с вечером зайти не смогу – мама тесто готовит назавтра для пирогов – у папы день рожденья. Попросила помочь. Не будете скучать?

– Не буду, не беспокойся! – ответил он, точно зная, что скучать будет. – Иди, пироги – дело нужное. А на звёзды мы и в другой раз поглядим, июньское небо ясное, безоблачное.

Проводил, перебирая руками обручи колёс, гостью до прихожей, вздрогнул непроизвольно от звука захлопнувшейся двери – и вернулся назад, к столу. Каретка взвизгнула, металлические литеры на изогнутых рычажках застучали по валику, рассыпая дробь, немного смягчённую тремя слоями бумаги и двумя – копирки. Пора было работать дальше.

1979 г., лето

Вологда

Уже вечер.

Вечер не обманул ожиданий. Небо, и правда, было безоблачным, воистину – мечта астронома-любителя. Правда, его собственные занятия астрономией отличались бессистемностью. Так, он никогда не занимался фотографированием звёздного неба, пренебрегал регулярными наблюдениями – зато порой мог часами приникать к окуляру, созерцая ничем, вроде не примечательный участок звёздного неба. И только ему самому было известно, что именно там, далеко за орбитами планет-гигантов, на полпути к таинственному Облаку Оорта, всё ещё ждёт то, что в «спецотделе» привыкли называть «Армадой».

Это и была «Армада» – миллионы, миллиарды свёрнутых информационных пакетов, «ноосферных коконов». Переброшенные через великое Ничто, через межзвёздную пустоту, они скапливались, прицепившись, как к маяку, к безымянному астероиду. А потом – складывались, составлялись в чудовищно сложную «ноосферную» головоломку, которая в какой-то момент и зажила своей жизнью – жизнью сложнейшей машины, инструмента межзвёздных захватов, нацеленная на третью планетку местной звёздной системы.

Дальше отлаженный механизм действовал, как лучшие швейцарские часы. Расконсервировались, разворачивались коконы с личностями Пришельцев и с «ноосферными инструментами» – устройствами дальней связи и «Посредниками», способными помещать «Мыслящих» в тела аборигенов планеты. Эти коконы вступали во взаимодействие, образуя гигантские сетевые структуры, способные накапливать ментальную энергию миллиардов Мыслящих, которая только и способна привести в действие нематериальные, но вполне эффективные инструменты инопланетного Вторжения. Выбирались цели для первого броска; формировались вторая и третья волны Вторжения, которые последуют за Десантом. Словом, шла рутинная, многократно отлаженная процедура, финал которой мог быть только один: захват планеты и помещение в каждого из обитающих на ней носителей разума «Мыслящего» чужака.

И вся эта титаническая деятельность была незаметна внешнему наблюдателю, какими бы мощными и высокочувствительными инструментами он не располагал. Не мелькали на фоне звёзд огоньки ракет; не перемещались вслед за буксировщиками огромные транспортные корабли, несущие мириады кристалликов «Мыслящих»; не разворачивались в пустоте громадные антенны ретрансляторов. Лишь колебания полей, завихрения энергий, которые земная наука не то, что улавливать не научилась, а даже признавать их существование пока не спешит, отделываясь придуманным не так давно термином «ноосфера» – область взаимодействия природы и человеческого сообщества, в котором именно последнее и становиться определяющим.

А это взаимодействие, тем временем, шло – и когда чужие «ноосферные коконы» (в просторечии называемые Десантниками) вторглись в ноосферу третьей планетки, события стали необратимыми.