Игра по чужим правилам

Исключением была, разве что, Катюшка Клейман – в прошлом году она сблизилась с нашей троицей, оставшись после отъезда Милады, единственной девчонкой в сугубо мужском коллективе. Катюшка тоже чувствует, как мы изменились – но, будучи человеком тактичным, предпочла сделать вид, что ничего не замечает. Да и прикипела она к нам за совхозную практику, несмотря на то, что чисто женским чутьём ощущала, что оба уже успели отведать запретного плода, и на сверстниц смотрим совсем не так, как другие мальчишки – тем случалось, разве что целоваться по подъездам с одноклассницами…

А с Астом у Катюшки так и не завязалось – спасибо белобрысой латвийской ведьме. Может, оно и к лучшему, если вспомнить, чем это закончилось в той, прошлой жизни.

Рассказы на тему „как я провёл лето“ тоже не клеились. Получалось, разве что, вяло поддакивать восторженным воспоминаниям ветеранов“ сельхозпрактики, а их в обоих девятых классах насчитывается десятка два с половиной.

Мы даже внешне довольно сильно отличаемся от одноклассников. Я не о загаре – многие летом ездили с родителями на юга, или провели немало времени на дачных грядках, так что загорелых физиономий хватает. Осанка, новая, пластика движений – резкая, порывистая, в постоянной готовности сорваться, бежать, ударить. Руки, в поры которых въелись оружейная смазка, грязь, чёрные точки недогоревших частичек пороха… Бросается в глаза и короткая, „под машинку“, стрижка, как у инструкторов со „спецдачи“ – нынешние подростки предпочитают длинные, закрывающие уши причёски. У прочих старшеклассников это поначалу вызывало смешки, но только поначалу – очень уж грозная репутация сложилась у нас двоих после июньской „сельхозпрактики“. По всей школе за нашими спинами шептались, как эти два психа, вооружившись кольями и финками, разогнали толпу в несколько десятков деревенских парней, явившихся бить приезжих москвичей. Причём некоторых покалечили – и спасибо, что не поубивали до смерти, после чего затащили в постель половину студенток-практиканток….

Нет уж, не надо мне такой популярности. А вот Асту с альтер эго пока ещё нравится – хотя и до них постепенно доходит, на какую высоту установлены планки в предстоящей игре.

Из соображений сугубо хулиганских я слегка модифицировал школьный гардероб: приобрёл ещё один форменный пиджак подходящего размера, после чего с помощью Катюшки Клейман отпорол у него рукава. Получившийся жилет следует носить поверх футболки или рубашки с закатанными до локтей рукавами и обязательно – не застёгивая пуговицы. На моей памяти подобные переделки вошли в моду у школьных хулиганов ближе к концу восьмидесятых, и без следа исчезли вместе с советской школьной формой. А зря, между прочим – предмет гардероба получился весьма практичный.

Увы, наши педагоги этого веяния моды из будущего не оценили: Галина, увидав меня в таком виде, лишь укоризненно покачала головой, а вот завучиха вышла из себя и распорядилась немедленно снять „эту гадость“ и больше в ней в школе не появляться. Ученикам же, особенно старших классов, фасончик, что называется, „зашёл“ – предсказываю в ближайшее время „эпидемию“ подобных „перелицовок“…

Что ещё? В старших классах все без ума от чемоданчиков-„дипломатов“ из чёрного или коричневого кожзама. Это считается особым, высшим шиком, на счастливых обладателей модных аксессуаров смотрят с завистью. Мы и тут выделились: я ношу учебники и прочие школьные принадлежности в малом десантном рюкзаке „РД-54“, избавленном от дополнительных лямок и подсумков, и утянутом до минимального объёма. Аст же выцыганил у кого-то из инструкторов пилотскую сумку „НАЗ-7“ и теперь щеголяет с ней, прицепив ремень через плечо. Выходит не слишком удобно, всё-таки сумка, предназначенная для переноски аварийного запаса при катапультировании недостаточно вместительна – но Серёга пока хранит верность выбранному нами обоими стилю „милитари“.

У наших одноклассниц настоящая эпидемия „мини“. Собственно, она началась ещё в конце прошлого учебного года, но на тот раз побиты все мыслимые рекорды. Чтобы пресечь на корню нездоровую тенденцию, пришлось ставить у входа в школу педагога (обычно учительниц домоводства, пения и, почему-то библиотекаршу), который специальной линейкой измеряет расстояние от коленок юных красавиц до края подола. Допустимый, хотя и не зафиксированный ни в каком своде официальных правил, „максимум“ составлял 10 сантиметров, и ни миллиметром больше. Некоторые девчонки по такому случаю пускались на невероятные ухищрения: не обрезали ненавистный длинный подол, а аккуратнейшим образом подгибали его и пришивали вручную. В случае „тревоги“ со стороны проверяющей стороны нитка моментально выдергивалась и юбка принимала штатный, образцово-показательный вид.

А вот нам с альтер эго (как и прочим одноклассникам мужеска полу) новая девичья мода пришлась по душе. Наши барышни за лето похорошели, вытянулись, округлились в положенных местах, а уж ножки… Вот уж, действительно – есть на что со вкусом посмотреть.

– Ты чего? – спросил Аст. – Прямо побелел весь…