Игра по чужим правилам

Я оглянулся по сторонам – не слышит ли кто?

Саня Мянник и Федя Данелян на парте слева увлечённо режутся в морской бой, им сейчас не до политики. Витька Фролов, сидящий впереди сдувает геометрию у соседки по парте, а та опустила глаза в пристроенную на коленях книжку с надписью „Ги де Мопассан“ на обложке. Справа же и сзади позицию защищают естественные препятствия – наша парта задняя в ряду у окна.

– Ты слышал, что он сказал? – говорю трагическим шёпотом. А как ещё говорить, когда творится такое?

– Ну… кажется, нет. А что?

Я едва не рассмеялся. Ну, конечно – когда это Серёга вникал в содержание политинформаций, с которых традиционно начинается каждый классный час?

Ничего, такую новость нетрудно и повторить…

– Бывший губернатор Калифорнии и кандидат в президенты на выборах 1976-го года попался на супружеской измене с собственной секретаршей.

– Тоже мне, сенсация… – Аст скабрёзно хихикнул. – Дело-то житейское, даже в Америке. Может, у него жена уродина, а секретарша – совсем наоборот? Вот и пользовался, когда случай выпадал.

Вот как тут объяснишь? Из всех присутствующих я один могу оценить всё бредовость этого сообщения. Потому что – отлично помню, какие дифирамбы возносила пресса счастливому браку Ронни и Нэнси в течение всего срока его президентства. Но, видимо, вновь созданный отдел дяди Кости (или кто у них там занимается вопросами коррекции будущего?) не зря ест свой хлеб…

– А то, что он должен быть избран в следующем году в президенты – шепчу. – А теперь дудки, после такого скандала он, наверное, даже выдвигаться не будет. А между прочим, именно он развернул крестовый поход против СССР.

– Что, войну начал? – встревожился Аст.

– Нет, до этого не дошло, слава богу. Но дров наломал порядочно. Он вообще зоологически ненавидит коммунизм, а кое-кто уверен, что благодаря его стараниям во многом случился развал СССР. А теперь с его политической карьерой покончено, президентом ему не стать.

– Думаешь, наш генерал постарался? – сделал логичный вывод Серёга.

– Кому ж ещё? Он сам или его отдел. А ведь это только то, что мы с тобой видим, то, что на поверхности, что в газетах печатают, на первых полосах…

– Зуб даю, есть. Вот, к примеру – в конце этого года наши должны будут ввести войска в Афганистан. То есть, в прошлой истории ввели. Хочешь, поспорим, что сейчас ничего такого не будет?

– Не хочу. Всё равно ты прав окажешься, неспортивно.

Классный час меж тем продолжается. Галина делает объявление: на осенние каникулы предстоит поездка двумя девятыми классами на родину Есенина, в Константиново.

Маршрут предполагается такой: с Северного Речного порта на прогулочном теплоходе до Константинова, там мы высаживаемся, добираемся до ближайшего леса, где и ночуем – ура, в палатках! С утра экскурсия в музей Есенина, прогулки по берегу Оки и снова ночёвка в лесу. Следующим утром – на автобусе в Рязань, прогулка по городу, по музеям – и ночным поездом домой!

Меня эта мысль так увлекла, что я стал прикидывать, как бы убедить дядю Костю отказаться от усиленной тренировочной программы, которую он уже спланировал нам на осенние каникулы. Уговорю, ничего – в крайнем случае, пусть устраивает нам ещё одну тренировку в неделю, дело того стоит.

Под конец классного часа состоялось комсомольское собрание. В классе комсомольцев уже большинство. Нам с Серёгой давно пора пополнить ряды – так оно и было бы, но уж больно богатым событиями стал прошлый учебный год. Но дальше тянуть с этим не стоит, и придётся усаживаться зубрить Устав и происхождение каждого из орденов ВЛКСМ.

Кстати, согласно всё той же красной брошюрке Устава, для вступления в комсомол нужны рекомендации – либо две от действительных членов ВЛКСМ, либо одна, но уже от партийного товарища. Вот я и подумал: а если набраться наглости и попросить рекомендацию у дяди Кости? Шутка, разумеется, генерал такой выходки ни за что не одобрит – но как было бы прикольно…

Вечер в новом доме. Родители решили съехаться с бабушкой, мамой отца, благо вариант обмена подвернулся просто превосходный – большая, под сотню метров, квартира в доме на метро „Войковская“ – прямо на углу Ленинградского шоссе. Первое впечатление (для меня, скорее, ностальгическое) – как же тут просторно! Высоченные потолки, громадная кухня, длинный, с тремя арками-порталами коридор, хоть на велосипеде по нему катайся. Память ехидно подсовывает иные прелести новообретённого жилья: многочисленные продовольственные магазины, расположенные в цокольном этаже дома, настоящий рассадник мышей и тараканов. Помнится, в одну из ночей мышеловки на кухне сработали аж пятнадцать раз…

А ещё – предстоит, как и в тот раз, привыкать к трамваю под окном. На углу дома ветка раздваивается, и поворачивающие вагоны немилосердно звенят, скрежещут, а по вечерам освещают мою комнату фиолетовыми сполохами-молниями из-под контактной дуги. Из-за них невозможно заснуть до половины первого ночи, когда последние трамваи уходят в парк.