Игра престолов по-английски. Эпоха Елизаветы I

– У меня мало времени, через час начнется утренний туалет королевы, – сказала Джейн. – Не лучше ли нам переменить место встреч? Во дворце есть удобные комнаты поблизости от покоев ее величества, где можно посидеть в тепле и уюте. На улице становится холодно, наступает осень.

– Скоро все переменится, – ответил он, целуя ей руки.

– Что вы имеете в виду? – не поняла Джейн.

– То же, что и вы – осень на пороге, – беспечно проговорил Энтони. – Вы любите осень, моя дорогая?

– Я больше люблю лето.

– А я люблю осень. Какая необыкновенная пора – какие краски, какие запахи; как легко дышится и как хорошо думается! Осень пышнее лета, даже пышнее весны, но важнее всего, что это время итогов и время новых свершений; осень – волшебное время года.

– И это все перемены, на которые вы надеетесь?

– О, милая моя Джейн! Вам кажется, что этого мало? – рассмеялся Энтони. – Ладно, а если я скажу вам, что через неделю-другую ваш опекун приедет из-за границы? Эта новость более значительная? Ведь тогда я смогу, наконец, просить вашей руки.

– Мой опекун вернется? Вы не ошибаетесь? – с сомнением переспросила Джейн. – На днях ее величество спрашивала о нем и отозвалась о моем опекуне неважно. Что ему делать в Англии, в таком случае?

– Елизавета спрашивала о вашем опекуне? – насторожился Энтони. – Она сама спросила или вы дали ей повод?

– Какая разница. По-моему, я заговорила о нем, просто так, к слову, а ее величество сказала, что он ей никогда не нравился, и она старалась держать его подальше от двора.

– Понятно, – кивнул Энтони. – А скажите, Джейн, сэр Френсис больше не говорил с вами? После того как вы имели с ним неприятную беседу в подвале, он больше не говорил с вами?

– Славу Богу, нет. Если бы он еще раз позволил себе так говорить со мной, я пожаловалась бы королеве, – волнуясь, сказала она. – Мне до сих пор ужасно вспоминать этот подвал и сэра Френсиса.

– Да, он страшный человек, – согласился Энтони. – Но боюсь, Елизавета вам не поможет: сэр Френсис ее верный пес, которого она недолюбливает за свирепость, однако ценит за преданность и сообразительность. Не обманывайте себя, Джейн, она скорее вас выдаст сэру Френсису, чем защитит от него.

– Вы несправедливы к ее величеству, Энтони. У нее чувствительное сердце, поверьте же мне! Как она переживала после ссоры с сэром Робертом, – спасибо, что вам удалось образумить его. Он стал внимательнее относиться к ее величеству.

– Вот как? Значит, мои убеждения подействовали на него. Сейчас они живут в мире?

– Иногда между ними пробегает черная кошка, но в целом все неплохо.

– Вы рассуждаете, как старая дама, прожившая в браке полвека, – улыбнулся Энтони. – Но, возможно, сэр Френсис также говорил с сэром Робертом? Возможно, сэр Роберт принял к сведению и его слова?

– Если бы сэр Френсис дерзнул говорить с сэром Робертом на эту тему без ведома ее величества, сэру Френсису не поздоровилось бы. Одно дело, когда вы, по-дружески, беседовали с сэром Робертом, а другое дело – сэр Френсис. Нет, не он не посмел бы, – уверенно сказала Джейн.

– О, вы хорошо стали разбираться в хитросплетениях придворных отношений! Не обижайтесь, это комплимент – в конце концов, вы фрейлина королевы и должны понимать, какие порядки существуют во дворце. А скажите мне еще, Джейн, не упоминала ли Елизавета про королеву Марию? Не было ли каких-нибудь намеков или вопросов про нее?

– Почему вы спрашиваете об этом? – Джейн недоуменно посмотрела на Энтони.

– Из милосердия и сострадания, – ответил он со вздохом. – Известно ли вам, что Марии плохо живется на положении не то пленницы, не то незваной гостьи? Не забывайте, что она королева, самая настоящая королева, – каково же ей вот уже двадцать лет угасать в Богом забытом замке? Случайно я раздобыл ее стихи, вот послушайте:

Чем стала я, зачем еще дышу?Я тело без души, я тень былого.Носимая по воле вихря злого,У жизни только смерти я прошу.Мое упованье, Господь всеблагой!Даруй мне свободу, будь кроток со мной.

Терзаясь в неволе, слабея от боли,Я в мыслях с тобой.Упав на колени, сквозь слезы и стоныТебя о свободе молю, всеблагой.

– Очень трогательно, мне жаль Марию, но что поделать? Господь устроил так, что наша правительница – Елизавета. Мы не можем ничего изменить, нам остается только молиться о бедной Марии, – сказала Джейн.

– А если можем изменить? – загадочно произнес Энтони.

– Что изменить? Я опять вас не понимаю, – растерянно произнесла Джейн.

– Снимаю шляпу перед королевой Елизаветой – ей удалось вырастить целое поколение людей, которые считают, что порядки в нашей стране незыблемы и установлены Богом! – усмехнулся Энтони. – Однако давайте поговорим о нас. Дорогая Джейн, скажите мне по совести, вы могли бы простить любимого человека, если бы он совершил поступок, двойственный с точки зрения морали?