Игра с мечтой

Таня проснулась от крика сестры. Катя, которая уже училась в техникуме, куда по настоянию мамы поступила после восьмого класса, опять бушевала во сне. Таня быстро включила свет и разбудила сестру. Катя была очень восприимчива к родительским ссорам и остро реагировала на каждую из них. Во время очередного вечернего скандала родителей сёстры отправились в свою комнату, легли и стали болтать, чтобы отвлечься.

Таня рассказала о событиях в школе, расспросила сестру о приближающихся выпускных экзаменах после восьмого класса. Катя, в свою очередь, поделилась событиями из своей жизни учащейся техникума, и они уснули. И вот опять крик. Таня сначала боялась этих криков, но с каждым разом относилась к ним всё спокойнее, понимая, что мама не придет успокаивать Катю, а значит, это предстоит делать ей. Надо бы обратиться к врачу, подумала она и на этот раз, успокоив сестру и проваливаясь вновь в сладкий сон.

Экзамены Таня сдала прилично и, несмотря на комментарии учителей, что ей бы закончить десятый класс и пойти в институт, забрала аттестат об окончании восьми классов. Таня, подгоняемая мамой, обеспокоенной, что дочки выросли, а она до сих пор их кормит-поит, сдала документы в тот же техникум, где училась Катя.

Как это ни странно, но начав учёбу в сентябре, она поняла, что ей всё здесь нравится. Мальчиков было немного. Преподаватели были сильны не только в знаниях, которые давали по специальности, то есть по швейному делу, но и по общеобразовательным предметам. Да и шитьё оказалось делом полезным. Они с Катей могли теперь, купив по дешёвке никому ненужные остатки тканей в магазине, смастерить из них, оснастив толстой проволокой, модные аксессуары для волос.

Катя устроилась в телемагазин «На диване» и отвозила покупателям не только заказанные фабричные изделия, но и сшитые ими с Таней. Такая торговля давала им неплохие карманные деньги.

Через некоторое время сёстры решили, что, не в силах больше жить с мамой, которая только и ждала их выхода на практику, чтобы взимать с них деньги на коммунальные расходы и продукты. Они стали копить финансы на то, чтобы снять любое, лишь бы отдельное, жильё. Это абсолютно поглотило все их мысли. Они не встречались с парнями. Они осуществляли поставленную задачу. Все заработанные на продаже аксессуаров для волос деньги пускали в оборот и шили одежду, а потом, пришив к ней ярлыки на иностранном языке (в то время уже и такое можно было нелегально купить), ехали и продавали на вещевых рынках. Через восемь месяцев такой работы сёстры объявили разъяренной родительнице, что они покидают дом и уходят на съёмную квартиру.

И они это сделали. Потом, выдохнув с облегчением и оценив относительную свободу (финансовая кабала продолжалась, так как за квартиру надо было ежемесячно платить), они огляделись по сторонам. Жизнь в этом ближнем Подмосковье хоть ключом и не била, но и на сельскую идиллию похожа не была. На дискотеки удобнее было ходить в родном городке, чтобы не тащиться потом из Москвы в ночное время на электричке. Это было в какой-то мере даже опасно, так как в позднее время по вагонам часто ходили такие личности, что мороз шёл по коже от одного только их вида. Да и газеты периодически сообщали информацию, которая пресекала желание ездить по ночам на электричках.

Здесь, конечно, все развлечения были попроще, чем в столице, но утомлённые после учёбы девочки ещё должны были дома шить что-то для продажи. Поэтому они не стали крутить носом, решив не гнаться за знакомством с московскими ребятами, а присмотреть кого-то здесь, на месте.

Между тем мать, которая потеряла зрителей своих бурных сцен, устраиваемых отцу, и предполагаемый источник дохода, узнала, где дети сняли квартиру, и в один из вечеров явилась к дочерям домой. Она закатила шумный скандал с воплями: «Проститутки! Шлюхи! Устроили тут притон! Вот я пойду к участковому!» Катя с Таней переглянулись. Они были обе пока несовершеннолетние, и объяснять милиции, откуда у них деньги на квартиру и доказывать, что это не притон (а мать вполне была способна на подобный поход к участковому и подобные обвинения), желания не было. Катя сидела в растерянности, Таня же быстро соображала. «Слушай, мама, ты хотела денег, пока мы с вами жили. Поэтому мы в технарь пошли и без институтов остались. Предлагаю тебе договориться: ты будешь получать деньги от нас ежемесячно. Про участкового забудешь. Ходить сюда перестанешь. Идёт? Если начнёшь просить больше, то уедем отсюда туда, где не найдёшь. Вообще, надеюсь, ты не забыла, довольно скоро Кате восемнадцать. Расклад поняла?» Мать, обдумав ситуацию, согласилась. Сцены, конечно, не перед кем будет разыгрывать, но хоть деньги выбила.

Такое вот взросление было у Тани.

Папы

Лика

Папа настолько важен в жизни любой семьи, что мне очень захотелось, хоть и коротко, поделиться собственными мыслями и мыслями Ланы и Тани по этой теме.

Мой папа внешне был и есть типичный южанин: невысокий, темноглазый, шатен. Как и положено украинскому парубку.[5] Скорость речи у него тоже была довольно долго типично южная, то есть быстрая.