Игра Саула

Знаешь, как порой бывает в нашей службе. Вот есть другой агент, и ты с ним вроде враг, но иногда чувствуешь глубокую связь. Я воспользовался ресурсами МИ-6, чтобы найти Алину, ведь Лебеденко был для меня как подарок судьбы. Его фирма «Белкоммунекс» служила прикрытием, что, в принципе, не особо утаивалось. Черт возьми, их офис располагался на проспекте Незалежности в Минске, через одну – одну, мать ее! – улицу от штаб-квартиры КГБ.

Именно фирма Лебеденко поставляла Саддаму Хусейну горчичный газ и зарин, которыми тиран травил курдов. Она же имела отношение к ключевым инструментам для саддамовского ядерного реактора «Озирак», уничтоженного израильтянами. Лебеденко знал об ОМП в Ираке больше самого Саддама, и в ту ночь, когда мы раздавили на двоих по бутылке «Русского стандарта», сидя в говенном баре, вусмерть ужратые, Лебеденко раскрыл секрет: Саддам блефовал. Не было в Ираке никакого ОМП.

– Вы знали?! Еще до начала войны?

Герри кивнул.

– Стоило послать отчет в ВК, и его похоронили – вместе со мной. Я забыл главное правило агента на службе правительства: «Не говори хозяевам того, чего они слышать не желают».

– А что девушка?

– Голяк, – поморщился Герри. – Ее продавали и перепродавали, пока она не оказалась в гареме одного саудовского князька. Одного из многих-многих отпрысков короля: капризный, богатый, избалованный. Всем хотелось ее опробовать, такая она была шикарная красотка. Порой Алину охаживало от двадцати до тридцати мужиков за ночь. Цена выкупа росла, росла и в какой-то момент достигла величины в сто тридцать тысяч фунтов. Бедный Лебеденко уже не мог себе этого позволить.

В конце концов девчонка подхватила СПИД. Ее красота увядала, и принц продал ее кому-то другому. Но знаешь, в чем беда? Лебеденко все еще любил ее.

Куда бы ни заносило Алину – а я держал Лебеденко в курсе относительно ее перемещений, – он наскребал нужную сумму, садился в самолет, находил девочку и, надев резинку, брал ее… У них, знаешь ли, все было всерьез. Необъяснимое влечение? Любовь? Вот ты сама скажи.

Ах это слово, любовь… Терра инкогнита.

– Что с ней? С Алиной? Как она сейчас?

– Черт знает, – пожал Герри плечами. – После всего, что с ней было? Ее семья умирает с голоду, как и вся их тухлая страна. Если верить Марьяне, Алина собиралась работать официанткой в итальянском ресторане. Потом ее – после группового изнасилования – продали в Македонию. Остальное ты знаешь. Лебеденко не просто старше нее. Он на десятки лет, на целую вечность старше Алины. Как еще ей себя чувствовать? С другой стороны, Лебеденко – единственный, кто желает ей помочь. Шесть лет за нею гоняется. Как, по-твоему, Алина должна себя чувствовать?

– Ты прав. Откуда нам знать? – согласилась Кэрри. – Где же она теперь?

– В Бахрейне. В манамском частном клубе.

– А Лебеденко?

– Ему нужно сорок тысяч американских долларов. Он набрал только восемнадцать. Вот если бы кто-то его спонсировал…

– Хочешь сказать, за двадцать две тысячи баксов можно… Господи!

Кэрри уставилась на него, сидящего на кровати: худого и угловатого, будто стареющий студент-выпускник.

Нужно срочно передать инфу Саулу, это же, считай, победа! Хотя… тут явно скрывается нечто большее. Всегда есть нечто большее, Кэрри, всегда.

– Погоди! – сказала она. – Ты же говорил, что Лебеденко – рыба крупная, замешан в больших делах: продавал зарин Саддаму. Что еще? Абдель-Али Насер сказал, дескать, ты ручался за Лебеденко. Где ты слукавил? Если уж ты мог пойти и посплетничать с Насером, как тебя тогда выкинули из Сирии? Чего ты недоговариваешь?

– А ты умная, Кэрри. Идиоты вроде Саймона… как ты его назвала?.. Дункан-Пукан? Так вот, всякие там Саймоны Пуканы не просекают таких вещей. Ты молодчина, – улыбнулся Герри. – Насер забыл упомянуть одну вещь: дружок нашей кобылки Сяргей Лебеденко отнюдь не оставил торговлю зарином. Он его тоннами продавал в Сирию, через «Мухабарат». Разоблачив меня, дипломатическую проститутку и агента МИ-6 и добившись моего ухода из страны, Лебеденко превратился в настояще сокровище в глазах Насера, а тот предстал в еще более выгодном свете перед Асадом. Меня же выставили полным дауном перед собственным агентством. Собственно, таковым они меня всегда и считали.

– Так вот почему МИ-6 не рассказала ни о тебе, ни о Лебеденко. Это ведь даже хуже, чем просто дырка в трусах, – заметила Кэрри. – МИ-6 располагала сведениями, что в Ираке нет ОМП, и не сообщила нам, не предотвратила ввод войск в Ирак. Неудивительно, что тебя считают П… как там дальше?

– ПНГ, Кэрри. Персона нон грата. Я паршивая овца, меня убрали с глаз долой. Просто так избавиться от меня нельзя, но и другим обо мне рассказывать – тоже. Меня как бы нет. Я совершенная метафора современного англичанина, Человек-невидимка.

– Гм, так ведь у нас были еще ресурсы. В московском-то отделении должны были знать про Лебеденко. Он агент КГБ, его офис напротив штаба минского штаба. Почему они не сказали о нем?