Игра со Зверем

Невольница благодарно поклонилась и заторопилась к выходу, стараясь как можно быстрее покинуть зал. Рорк шел рядом, как-то странно на нее поглядывая. Несчастная молчала, хотя понимала, что сейчас стоит развлечь господина беседой, или просто улыбнуться. Но не могла. С каждым днем подчиняться становилось все сложнее, приходилось раз за разом переступать через себя, напоминая про Долг. Долг обязывал быть послушной, кроткой, услужливой и счастливой. А у неё ничего из этого не получалось. Она плохая рабыня! У неё никогда не будет Хозяина!

— А ну подожди.

Стоило Кэсс попытаться выскользнуть за дверь, как повелитель потянул ее за косу назад. Да что же все так и норовят схватить ее за волосы? За все то время, что помнила себя обладательница огненной шевелюры, ее таскали за эти проклятые космы столько раз, что удивительно, как до сих пор не облысела. Но все же претендентка послушно остановилась, глядя на левхойта. Тот был недоволен.

— В чем дело? Что-то случилось?

— Нет, господин, — девушка шмыгнула носом и переступила с ноги на ногу. В ботинках противно хлюпнуло.

— Я тебе не нравлюсь? — господин опять потянул ее за косу, вынуждая смотреть на себя.

Сама того не замечая, рабыня вновь сжала кулаки: ее начало злить такое отношение.

— Вы красивы, повелитель, — ответила она, пытаясь быть как можно более любезной.

— Это не ответ, милая, — Рорк наклонился к жертве, согревая теплым дыханием кожу.

Кэсс почувствовала колкий зуд в переносице. На глаза навернулись слезы. «Сам напросился!» В носу защекотало, и нахалка громко и непочтительно чихнула прямо в лицо собирающемуся ее поцеловать Хозяину.

Ох! Ну что ж она такая растяпа?! Бросилась вытирать, но господин в бешенстве оттолкнул прочь. Мокрая подошва башмака скользнула по гладкому каменному полу, невольница оступилась и упала. Правая рука, которой она попыталась смягчить удар, неуклюже подвернулась и голова изрядно приложилась о дверной косяк. Сама виновата, дуреха.

— Простите, простите! — она скорчилась в ногах разгневанного господина и уткнулась лбом в пол.

— Уйди. Просто уйди, — его голос был полон отвращения.

Уговаривать не пришлось. Провинившаяся вскочила и ветром вынеслась под ледяной дождь. Теперь самый лучший повелитель вряд ли подойдет к ней еще раз, так почему на душе такая легкость? Только голова болит. Сильно.

Ждавший ее на улице господин Фрэйно, нахмурился, но ничего не сказал, только подал плащ, и в этот раз Кассандра не отказалась. Демон всюду ее сопровождал, но сразу объяснил — он ее телохранитель, и не может быть Хозяином. Рабыня помнила, что ее это очень обрадовало.

— Все хорошо? — тихо спросил охранник, когда девушка пошатнулась от головокружения.

— Замерзла.

Врать действительно все проще.

Господин ничего не ответил, лишь замедлил шаг, и идти сразу стало легче — торопиться она сейчас не могла. Слабость накатывала медленными томительными волнами, отзываясь в теле ноющей болью. Скорей бы добраться до своей комнаты!

Они брели под проливным дождем, и порывами ветра. Фрэйно напряженно смотрел на то, как едва плетется Кэсс. Заболеет. Точно заболеет. Демон представил, что с ним сотворит квардинг, если с ниидой случится какая-нибудь беда. Не уберег. Опять. Но ведь и вариантов не было.

Вот и на месте! Девушка слушала удаляющиеся шаги охранника, прислонившись затылком к двери. Сил почти не осталось. Сейчас добредет до кровати и уснет, как есть — в холодной мокрой одежде. Но нет, привычка, отличная от рабской, взяла свое, заставила стянуть платье, поплескалаться в небольшом тазу, наскоро сполоснуть волосы, попутно нащупав на голове огромную шишку. Ничего. Завтра все пройдет. Только бы лечь…

Подойдя к кровати, обессилевшая рабыня слабо улыбнулась и пошарила под подушкой. Там хранилось её Сокровище. Мужская льняная рубаха со шнуровкой на вороте. Широкая, длинная, хранящая какой-то неуловимый, но отчего-то очень родной запах…

Да, Кассандра не помнила своей прошлой жизни. Да, она не знала, чья это рубаха. Но каждую ночь надевала ее и засыпала спокойно. Вот и сейчас грубый лен скользнул по голому телу, и девушка, свернувшись в клубочек на кровати, почти сразу же погрузилась в сон. Она выспится и утром все будет хорошо.

Но утро не принесло облегчения — горло саднило, рука, пострадавшая во время вчерашнего падения, болела, постоянно кружилась голова. Тихий стук известил о том, что пора собираться, однако как это сделать — несчастная просто не представляла. Кое-как спустив ноги с кровати, она обхватила голову здоровой рукой и сжала зубы. Надо встать. Надо. Стараясь не дышать, выпрямилась, но снова рухнула в постель, натягивая на себя одеяло.

Дверь распахнулась. Фрэйно посмотрел на бессильно лежащую рабыню и стремительно покинул комнату.

Тем временем невольница сквозь туманное забытье убеждала себя: надо всего лишь отлежаться. Свернуться калачиком, укутать ноги подолом рубахи, и спать, пока болезнь не отступит. В покой снова кто-то вошел, но Кассандра уплывала в дрему и не хотела смотреть, кто бы это мог быть. Горячие жесткие руки перевернули ее на спину, не давая скрючиться.

— Открой глаза. Открой.