Игра со Зверем

- Что там? - сдавленно спросила девушка, не решаясь вновь посмотреть вниз.

- Наши победили, - как о решенном сказал хозяин особняка.

И, правда, даже сюда, на высоту Гнезда донесся пронзительный тревожный звук не то боевого рога Безымянных, не то данного к отступлению клича.

- Они не нападают без вожака.

Андриэль ещё не договорил, а на балкон тяжело опустился Фрэйно, придерживающий за плечо Герда. Последний был пепельно-бледен, зол и ранен. Стрела с толстым - в палец - древком насквозь прошила демону плечо и теперь торчала по обе стороны тела. Однако, несмотря на это, Хранитель Вилоры не выглядел ни умирающим, ни чрезмерно страдающим. Скорее, просто озверевшим.

Последним вернулся Амон. Он застыл - недвижимый, тяжело дышащий, покрытый бурыми разводами, со слипшимися от пота и крови волосами. Кэсс боялась обратиться к нему, позвать по имени - он, казалось, ещё не до конца отрешился от ожесточенной схватки и даже человеческий облик принимал с трудом. Но вот голые плечи побелели, светлые волосы облепили лицо. Демон обвел всех тяжелым взглядом и подошел к Герду. Фрэйно тут же стиснул сына за плечи, удерживая, а квардинг, не говоря ни слова, сжал скользкую от крови стрелу и легко переломил древко.

Раненный по-звериному зарычал, захлебываясь от ярости, и отец равнодушно выдернул обломок стрелы за острие, торчащее из спины. Вилора метнулась к Хранителю с полотенцем, но он посмотрел на неё так, что девушка остановилась, словно споткнулась.

- Ты! - Герд повернулся к Риэлю, который смиренно склонил голову. - Что она делает в твоем Гнезде, так далеко от Столицы?

- На меня напал Мизраэль, а Риэль был...

Короткий взгляд и вампирша осеклась, умолкнув на полуслове.

- Я жду ответа от тебя, - с глухой яростью в голосе сказал демон хозяину особняка.

- Господин, я был на тот момент единственным ангелом во Дворце, а несчастная оказалась избита так сильно, что без помощи бы не обошлась. Но мне запрещено оставаться в Столице более трех часов и я взял на себя смелость забрать девушку сюда, чтобы спасти ей жизнь, я...

Истекающий кровью воин стоял неподвижно. И хотя рана была свежа и опасна, Хранитель Вилоры не чувствовал боли - такая ярость в нём сейчас клокотала. Он не мог расправиться с жалким услужливым дураком, как тот заслуживал. Хозяином отступника был квардинг. Однако при одной мысли о том, чем поступок ангела-идиота грозил подопечной... хотелось вытянуть из него все жилы.

Амон смерил раба безучастным взглядом и сухо поинтересовался:

- Ты и, правда, решил, что можешь распоряжаться судьбой претендентки?

- Господин, я бы никогда...

Но господин не стал слушать жалких оправданий и отвернулся. Это было равносильно позволению убивать.

Герд наотмашь ударил провинившегося здоровой рукой. Несчастного отшвырнуло к стеклянным дверям. Посыпались осколки. Кэсс застыла, обеими руками зажав рвущийся с губ крик. Хозяин особняка сполз на пол, заливаясь кровью из разбитого рта и израненной стеклом головы.

- Демон, забирай свою девчонку и в следующий раз смотри за ней лучше. Это не вина ангела. Это вина Хранителя. Вы совершаете слишком много ошибок, - спокойно сказал Амон, словно эти воины не проливали только что рядом с ним кровь.

Фрэйно смерил сына таким убийственным взглядом, что стало понятно - по возвращении в столицу ему придется, пожалуй, хуже чем Риэлю. Впрочем, демона это не пуспугало. Он поклонился Амону и бестрепетно сказал:

- Я виноват. Мой квардинг прикажет сообщить о случившемся Оракулу?

Тот в ответ лишь пожал плечами:

- Чтобы он отдал приказ тебе дураку крылья оторвать? Забирай претендентку и в другой раз следи лучше.

После этого напутствия Герд рванул Вилору к себе и взмыл с ней в облака. Фрэйно поклонился и сказал:

- Спасибо моему квардингу.

Тот, к кому обращались эти слова, посмотрел пристально в черные глаза и ответил:

- В Столице проследи, чтобы он, прежде чем наказывать девчонку, сходил к ангелу. Стрелы могут быть смочены в любой дряни.

Телохранитель нииды кивнул и взлетел.

Кэсс, сидевшая около оглушенного ударом и падением Риэля, смотрела на своего Хозяина широко раскрытыми глазами. Он же, остановившись над ней, спросил:

- Что?

Девушка лишь покачала головой и отвернулась, чтобы скрыть стоявшие в глазах слезы. Такой свирепый. Такой властный. Такой хищный. Она никогда не видела Амона в бою, но теперь, увидев, захлебывалась от переполнявших её эмоций. Он - жестокий, сильный Зверь, который с наслаждением рвал чужую плоть - замирал всякий раз, когда она всего только дотрагивалась до него.

"Ты прикасаешься! Я не могу думать!"

Только теперь Кассандра поняла, с каким огнем по глупости играла тогда, несколько месяцев назад, в лесу, когда пыталась вытребовать у него расческу и заколку для волос.

"Мне нравится то, что ты называешь нежностью..."