Игра стоит свеч

Постель и еда в эту минуту были как нельзя кстати. Эш внес ее в уютную комнату с большим окном и колышущимися на ветру шторами. Он положил Тэбби на огромную кровать и принялся поправлять под ней простыню. Неожиданно для себя она отметила, что внезапная забота Эша даже начала действовать ей на нервы.

– С чего вдруг ты стал ко мне так заботлив? – спросила она в ту же секунду.

Как же ему не хотелось отвечать на этот вопрос! От отчаяния Эш тяжело вздохнул:

– С того, что тебе плохо.

– Я ни на что не жалуюсь, – гордо подняла подбородок Тэбби. – И ты не обязан обо мне заботиться.

– Ты моя жена.

– Ненастоящая.

– Такая, какая есть, – настаивал Эш. – И я могу вести себя с тобой как мне заблагорассудится.

В его голосе слышались нотки раздражения. Тэбби посмотрела ему в глаза, полные непонимания. Ей даже захотелось влепить ему пощечину. Он явно нуждался в каком-либо словаре или инструкции, способной объяснить, как вести себя с женщиной в той или иной ситуации. Если он и дальше собирается общаться с ней таким образом, она за себя не отвечает.

– Я хочу, чтобы ты поправилась, – добавил Эш уже более мягко.

– Только прошу, не надо меня жалеть.

– Я вел себя неподобающе, – продолжал он. Было видно, что эти слова даются ему с трудом. Он говорил почти шепотом. – И теперь пытаюсь исправиться.

– Повторяю, жалости к себе я не потерплю, – настаивала Тэбби. Казалось, доводы Эша не возымели на нее никакого эффекта.

Эш встал у изголовья кровати. Его карие глаза светились странным блеском, когда он неожиданно взял ее за волосы и буквально обрушил на нее свой восхитительный долгий поцелуй. Тэбби почувствовала прилив животного голода, не в состоянии пошевелиться, словно в диком испуге.

– Это тоже похоже на жалость? – не унимался он, все больше горячась.

Тэбби не могла ответить – она едва дышала. Ей хотелось, чтобы он сделал это снова, но чтобы теперь поцелуй продлился еще дольше. Желание прижаться к его сильному, стройному телу становилось невыносимым. Впервые за неделю она могла это сделать. Одно его прикосновение превратило ее в сексуальную наркоманку, моментально теряющую контроль над собой в его присутствии. Она откинула голову на подушки в ожидании его дальнейших действий, но, на беду или на радость, дверь комнаты открылась и вошла служанка с подносом.

– Тебе нужно поесть, – проговорил Эш. Однако было видно, что думал он совсем о другом.

С его помощью Тэбби присела на кровати и взяла в руки приборы. Сейчас она даже не осмеливалась взглянуть на него. Она уже не доверяла сама себе. Ей не хотелось показывать это жгучее, необузданное чувство сексуального голода в его присутствии. В эту минуту следовало подумать об удовлетворении другого голода, от которого, впрочем, уже не осталось и следа. И все же она заставила себя поесть. Она ела молча, пока Эш мерно шагал из одного в другой угол комнаты. То и дело он бросал на нее взгляд, а она старалась не встречаться с ним глазами. Она знала, что только так сможет удержать себя в руках. Что же все это значило? Неужели она настолько слаба, что не может совладать с собой в его присутствии? В присутствии человека, который всю прошедшую неделю фактически игнорировал ее. Человека, который переспал с ней и исчез со скоростью звука. Ее обуяло чувство стыда, а с ним и усталость, с которой она так успешно боролась весь вечер.

Служанка унесла поднос. Глаза Тэбби наполнились тяжестью, с которой она была не в состоянии справиться.

– Постарайся уснуть, – сказал Эш, и на этот раз она была готова подчиниться.

* * *

Среди ночи Тэбби ощутила, что ей нужно в туалет. В абсолютной темноте она не могла сориентироваться, где находится и куда ей идти. Она попыталась присесть на кровати, но резкая боль в лодыжке заставила ее лечь обратно. Тэбби попыталась на ощупь найти прикроватный светильник. К счастью, она быстро нащупала висящий провод и выключатель на нем. Когда комнату озарил свет, она вздрогнула от испуга и удивления. На кушетке возле стены сидя спал Эш.

– Эш? – вполголоса спросила она, не веря своим глазам. – Что ты тут делаешь?

Эш сидел с голым торсом и босиком, на нем были лишь узкие джинсы. Его загорелый мускулистый торс буквально приковал ее. Борясь с искушением, ее взгляд проскользнул выше, к его упрямому подбородку, а затем и к глазам, сияющим в тусклом свете, как два черных бриллианта.

– Я не мог оставить тебя одну.

– Почему? – спросила Тэбби. Ее лицо горело жарче огня – ей пришлось слегка раздвинуть ноги, чтобы поставить здоровую ногу на пол. – Чем ты можешь помочь мне, лежа здесь на кушетке?

– Что, черт возьми, ты делаешь? – недоуменно спросил Эш.

– Мне нужно в туалет, – сквозь стиснутые от боли зубы ответила Тэбби.

– Ты слишком упрямая. Для таких случаев я и остался здесь. Неужели ты думала, что я оставлю с тобой незнакомого человека? – Он подошел к ней и протянул стоявшую возле кровати трость. Затем слегка присел, чтобы она могла опереться на его плечо. – Теперь иди медленно, чтобы тебе не было больно.