Игра теней

Тинрайт молча кивнул и направился к двери. Ощущение того, что яд уже сковывает его движения и путает мысли, с каждой минутой усиливалось. Не без труда поднявшись по ступенькам, Мэтт вышел на улицу, залитую гаснущим светом серого дня.

Он добрел до поворота, обернулся и увидел, что Айслин стоит в дверях своего дома и провожает его взглядом. Знахарка вскинула руку и помахала ему на прощание, но ее пучеглазое лицо было холодным и отстраненным.

Мэтт Тинрайт махнул рукой в ответ и прибавил шагу, чтобы как можно скорее покинуть квартал скиммеров. Сумерки, надвигавшиеся на город, и хрупкая бутылочка со смертью, лежавшая в кармане, подгоняли его.

* * *

Опал вернулась с рынка с полупустой корзинкой. Лицо ее выражало величайшую тревогу.

— Прекрати изводить себя, моя милая старушка, — заметил Чет. — Я проведу в замке всего один день. Будь спокойна, ничего со мной не случится.

— Я беспокоюсь вовсе не о тебе, — проворчала Опал, а потом покачала головой. — Нет, конечно, я беспокоюсь о тебе. Лучше бы тебе держаться подальше от этих безумных больших людей. Но сейчас меня расстроило другое: в доме у нас не осталось ни крошки съестного, и на рынке тоже хоть шаром покати.

— Неужели? Куда же делась вся еда?

— Поражаюсь твоей глупости! — фыркнула Опал. — Ты и смолоду умом не отличался, а к старости совсем отупел. Замок окружила армия волшебного народа, поэтому купцы не отправляют в Южный Предел корабли с товаром и для фандерлингов нет никакой работы. Неужели ты не слышал об этом, слоняясь около ратуши?

— Конечно слышал.

Чет задумчиво покачал головой. Опал была права: времена наступали тяжелые.

— Беркан Худ, новый лорд-констебль, обещал, что не менее двух сотен фандерлингов в самом скором времени получат работу, — напомнил он. — Несколько артелей будут ремонтировать стены замка. И Киноварь говорит, что волноваться не о чем.

— Может, работу они и получат, — косо усмехнулась Опал. — Только вряд ли им заплатят.

Она скинула шаль и принялась яростно намыливать руки над тазом с водой.

— Братья Толли уже отдали кучу денет купцам, которые отважились привезти товары в Южный Предел, — пробурчала она. — К тому же они снарядили несколько военных кораблей для защиты гавани и наняли моряков. Теперь казна опустела, и пополнять ее нечем.

— Ты слышала об этом на рынке?

— А ты думаешь, женщины говорят только о шитье да соленьях?

Опал вытерла руки о подол линялого заштопанного платья. Чету вдруг стало стыдно за то, что его жена так плохо одета.

— Мужчины презирают женщин! — продолжала Опал. — А женщины во сто крат их умнее. И в политике разбираются ничуть не хуже.

— У меня нет никаких сомнений в том, что моя женушка заткнет за пояс любого министра, — рассмеялся Чет. — Жаль, что я не могу назначить тебя на какой-нибудь высокий пост.

— Ладно, хватит насмешничать, — отрезала Опал. — Лучше поговори с мальчиком. Он плохо спал ночью. А я попытаюсь приготовить хоть какой-то обед из того, что мне удалось купить.

Кремень сидел на кровати. Его белые как лен волосы были спутаны, лицо казалось унылым и отрешенным.

— Привет, парень! — с наигранной бодростью окликнул его Чет. — Как делишки?

— Ничего, — отозвался Кремень, по-прежнему глядя в пространство.

— А выглядишь ты не лучшим образом. Твоя ма… Опал сказала, что ты плохо спал.

Чет опустился на кровать рядом с мальчиком и похлопал его по колену.

— Я вообще не спал.

— Но почему?

Чет пристально вгляделся в бледное, почти прозрачное лицо пасынка. Кремень явно страдал от отсутствия солнца. Чету трудно было в это поверить — фандерлинги в большинстве своем не нуждались в солнечных лучах и всячески старались их избегать.

— Здесь так шумно, — проронил мальчик. — Эти голоса… они никогда не умолкают.

— А, тебя потревожил шум, — пробормотал Чет.

Прошлым вечером Киноварь и несколько других членов гильдии каменотесов заглянули к Чету, чтобы потолковать о его предстоящем визите в замок. Но говорили они негромко и быстро разошлись.

— Извини. Мы постараемся вести себя потише.

— Здесь слишком много народу, — продолжал мальчик.

Чет хотел спросить, что он имеет в виду, но Кремень тут же добавил:

— Меня мучают страшные сны. Очень страшные.

— И что же тебе снилось?

Кремень покачал головой.

— Сам не знаю. Глаза, сверкающие в темноте. И еще что-то, оно тянуло меня вниз. — Он судорожно перевел дыхание. — Мне было так больно!

— Это всего лишь сон, дружище. Не придавай ему значения. Ты пережил тяжелые времена, но скоро все наладится.

Желая ободрить мальчика, Чет обнял его за плечи и почувствовал, что тот дрожит всем телом.

— Но я хочу снова уснуть! — воскликнул Кремень. — Никто этого не понимает. А они не позволяют мне уснуть. Они все время зовут меня.

— Если ты хочешь спать, ложись, — пробормотал Чет. Он помог мальчику устроиться на подушках и укрыл его одеялом. — Никто тебе не помешает. Постарайся хорошенько отдохнуть. Опал рядом, в соседней комнате. А я сейчас уйду по делам, но скоро вернусь, — приговаривал он, ласково поглаживая пасынка.