Читаем Игра в игру полностью

– По своей вине, как обычно. Ее отнимут у тебя. Возможно, она заболеет. У нее красивые пальцы. Красота – самое хрупкое место. Возможно, будет что-нибудь с рукой… Ты думаешь, я по своей воле лечу в Британию? Нет. Меня отняли у кого-то.

На этот раз я не клюнул на глубокомысленность ее бреда. Она не сказала мне ничего нового. Ни о Маше. Ни о себе. Ни обо мне.

Женщина, которая любила ночь, утром показалась мне всего лишь жалкой феминисткой. Трогательной феминиськой. И я ее понимаю: иначе с мужчиной Майклом Брауном не выживешь. Тут другой вопрос напрашивается: зачем ей нужен был этот средненький Браун?

Но и эти вопросы цивилизация давно решила и за женщин, и за мужчин.

Глава 16. Резервация культуры

На левом крыле Бабочки, плотно вросшей в Стену, маленьким пятнышком притулилось вот это zeгообразное изображение.

...

Схема 1

Это родимое пятнышко очень шло моей Бабочке, кокетливо ее оживляло. Кстати, в нем есть смысл. Много смысла. Очень много смысла.

А теперь пробежимся по воображаемой оси, симметрично складывающей мою Бабочку в узкую вертикальную полоску, едва различимую черточку. Если совместить огромные распластанные крылья – получишь большой минус, торчащий вертикально. Бабочка исчезнет.

Итак, путешествуем по оси, которая держит Бабочку и в бездне которой исчезает легкокрылое существо, эфемерно несущее на своих крылышках-конспектах неподъемную фундаментальность знания. Здесь располагаются три сформулированных мной Закона, по которым я живу, сужу себя и других. Включая бородатых древних. В том-то все и дело: не будешь судить – тебя и не оценят. Суди – и судим будешь. Я взял на себя смелость и ответственность судить. Теперь ваш ход, судьи…

Впрочем, пора переходить к Законам.

Закон 1. Гуманитарная парадигма культуры, отражённая в соответствующих формах общественного сознания, – эстетической, нравственной, религиозной, правовой, политической, научной, философской – есть не что иное, как форма проявления духовного мира личности.

Коротко назовем первый закон – законом личности

, который, в свою очередь, можно трактовать как проявление вездесущего закона целостности. Личность порождает культуру, а культура – личность.

Закон 2. Существуют две культуры, каждая из которых ориентирована на разные (противоположные) системы ценностей и, соответственно, функционирует на разных языках: культура психоидеологическая («женская») и научно-рациональная («мужская»), «литература» и «философия» (в широком, символическом значении). Эти культуры соотносятся по принципу дополнительности, порождая эффект своеобразной гуманитарной "мультипликации", взаимоусиления своих потенциалов.

Назовем второй закон – законом двух языков культур, который непосредственно связан с законом личности и также является частным моментом проявления закона единства и борьбы противоположностей.

Закон 3. С точки зрения закона сохранения информации, личность представляет собой сложнейшую, иерархически упорядоченную информационную систему, где эффективное управление (самопознание, если угодно) возможно только сверху вниз

, от разума к душе, от науки к искусству. Путь снизу вверх, «от психики к сознанию» – всегда и только приспособление, которое выдается за познание. Закон сочетания или сопряжения информации – закон, регулирующий меру объективности отражения, – можно считать третьим гуманитарным законом. Для краткости этот закон можно назвать законом объективности познания (своеобразным законом гарантии объективности).

Законы – это географический и философский центр моего кабинета. Пуп Земли, по-вашему. Или Три Кита. Кто как привык. В эпоху плюрализма можно так и этак.

Рядом с этими Законами – дорогая моему сердцу запись:

«Собственно, мышление как таковое начинается там, где отдельное интерпретируется с позиций всеобщего. Связи отдельного с отдельным (сравнения, уподобления, метафоры) – это еще не мышление разумом, это экзерсисы интеллекта. Умение видеть феномен в целостном контексте – вот разумное качество. Иначе сказать, мышление высокоразвитое, полноценное (собственно разумное) всегда осуществляется сверху вниз, от универсалий к частному; эмпирический путь снизу вверх через сопряжение фактов и явлений – это интеллектуальное освоение мира.

Именно поэтому интеллект становится слугой двух господ: он обслуживает потребности психики и в то же время стремится в превращению в разум. Последний шаг от натуры к культуре – это шаг от психики к сознанию, от интеллекта к разуму, шаг, не улавливаемый локаторами психики, но совершенно реальный в информационном пространстве человека.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Последний
Последний

Молодая студентка Ривер Уиллоу приезжает на Рождество повидаться с семьей в родной город Лоренс, штат Канзас. По дороге к дому она оказывается свидетельницей аварии: незнакомого ей мужчину сбивает автомобиль, едва не задев при этом ее саму. Оправившись от испуга, девушка подоспевает к пострадавшему в надежде помочь ему дождаться скорой помощи. В суматохе Ривер не успевает понять, что произошло, однако после этой встрече на ее руке остается странный след: два прокола, напоминающие змеиный укус. В попытке разобраться в происходящем Ривер обращается к своему давнему школьному другу и постепенно понимает, что волею случая оказывается втянута в давнее противостояние, длящееся уже более сотни лет…

Алексей Кумелев , Алла Гореликова , Игорь Байкалов , Катя Дорохова , Эрика Стим

Фантастика / Разное / Современная русская и зарубежная проза / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика