Игра в кошки-мышки

Ошарашенный, я вышел в коридор и натолкнулся на Деда.

– Ну что, как там?

– Эх, Дед, оторвать бы тебе твой длинный язык! То Шпигу выложил про мой Дар, то здесь, – упрекнул я товарища, отчего тот сильно смутился.

– Сам не знаю, как с языка сорвалось, словно под гипнозом был. Может, она воздействовала на меня как-то, у нее же Дар мозгокрутный, – начал он оправдываться. – Я не болтун, тем более что после прошлого раза я старался следить за словами… Да вишь, какая она. Недаром ее Мох особисткой назвал.

– А-а, – махнул я рукой, – оба вы со своими языками друг друга стоите. Один все выкладывает первому встречному, вторая – чокнутая историчка.

Глава 11

Первую ночь я провел в жилом… контейнере. Обычные железные ящики громадных размеров, в которых перевозят сухогрузы по водным путям. Здесь их было примерно полсотни штук. Может, чуть больше.

Каждый контейнер делился пополам тонкой перегородкой из сэндвич-панели – два тонких металлических листа и между ними утеплитель. Получалась пара спальных номеров, которые, по гостиничным меркам, едва дотягивали до одной крошечной тусклой звезды. Внутри имелись узкая кровать, шкафчик, умывальник и плита для готовки пищи. Все удобства – на улице, помывка – в бане, собранной из нескольких похожих контейнеров, где-то прорезанных, где-то сваренных друг с другом.

Понятное дело, что до комфорта подобной «гостинице» было далеко.

Плюс один – цена. За эти номера не платили вообще: ни за воду, ни за электричество, подведенные к контейнерам.

Из-за того что отоспался днем в автобусе, а потом пережил не самый приятный разговор или скорее допрос, уснуть мне удалось лишь на рассвете. Сон вышел тяжелым и коротким по причине окружающего шума.

Безопасно – с этим не поспоришь, но под лязг дверей и перебранку соседей не больно-то отдохнешь. Когда-нибудь я смогу привыкнуть и к этому, ведь спали же в войну люди под взрывы снарядов. Вот только мне этого не очень хотелось.

– Выспался? – поинтересовался Дед, когда мы с ним встретились часов в десять утра на территории контейнеров-домов. Показалось, что от него тянуло спиртовым запахом.

– Издеваешься?

– Понятно… прям как я. Ну что, перекусим и пойдем сдавать снаряды?

Перекусили в кафешке неподалеку, забрав все свои вещи с собой, ибо надежды на замки в дверях были слабые. Кормили в заведении полуфабрикатами кашей с тушенкой, консервированными овощами и фруктами. Сначала Шпиг, потом Мох просветили, что с чем-чем, а вот с продуктами проблем в Улье нет. Хоть черную икру лопай каждый день, если отыщешь кластер, где ее вдосталь имеется, а простые консервы – так, вроде яблок в урожайный год по осени. Разве что Мох сообщил то, чего нам Шпиг не сказал: быть осторожными с рыбными консервами, да и вообще со всеми подозрительными, просроченными и так далее. Ботулизм для иммунных страшнее сибирской язвы. Наверное, это единственная болезнь, которая косит нас с гарантией.

За весь завтрак я заплатил один споран, а Дед отсыпал несколько пээмовских патронов, так как своего хабара из мутантов у него не было. Делиться же с ним у меня и мысли не возникло.

Да, я не рыцарь в сверкающих доспехах и считал, что своя рубашка ближе к телу. Помочь человеку, если это возможно и в моих силах, я могу, и помогу обязательно – так воспитан. Но брать на содержание, опекать, делиться тем, что добыл в одиночку, – Боже упаси. К тому же Дед пришел в Атлантис не с пустыми руками, и моя финансовая помощь ему не так уж требовалась.

– Знаешь, – внезапно сказал он, когда мы вышли из кафешки и двинулись на поиски магазина, где можно будет продать часть своих вещей, – а ведь Шпиг просто мечтал нас убить. Если бы не был таким суеверным, то лежали бы мы где-нибудь неподалеку от Засечного с простреленными головами.

– С чего бы ему такое делать? – удивился я. Да, Шпиг мутноват, многое недоговаривал, про свой кластер-кормилец рассказал лишь из-за сложности ситуации, в которую мы втроем угодили. Но чтобы лелеял мысли убить меня и Деда?! Я же помню, как он побеспокоился, чтобы напоить нас живцом, сам ведь предложил, никто у него не выпрашивал.

– С гнильцой человек. Ты еще молодой, в жизни не повращался, для тебя белое – это белое, черное – черное и два варианта посложнее – чуть-чуть темное, чуть-чуть светлое.

– Хм.

– Не хмыкай, лучше слушай, что тебе говорят старшие. Только то, что он боялся получить от Улья месть за убийство новичков, нас и спасло. Иначе он привалил бы нас еще в караулке, когда вы с ним таскали ящики на холм. Или потом, когда мы почти дошли до стаба, перед тем как сесть в автобус. Еще бы с прибытком оказался – плюс почти три десятка снарядов. Гнилой он человек, ох гнилой. За свое место со снарядами держится руками и ногами, ведь тридцатка здесь самое лучшее, что может быть против элиты. Дорожит своим секретом больше, чем рукой или ногой.

– И когда ты все это успел обдумать?